Память в камне: скульптурная группа «Исход» в Новороссийске

К весне 1920 года расклад сил на фронтах Гражданской войны однозначно сложился в пользу Красной армии, чьи формирования энергично громили противника. Остатки белогвардейцев, уцелевшее в огне революции дворянство, обиженное на новую власть казачество и все те, для кого жизнь «при Советах» не представлялась возможной, вдруг осознали, что их путь к спасению — покинуть страну.

Тысячи паникующих, отчаявшихся людей — служивых и гражданских, оказались на берегу Черного моря с единственным желанием попасть на суда союзников, которые направлялись в Турцию, Египет, Грецию, города Сербии и Мальты. Остатки боеспособных воинских формирований планировалось перебросить в Крым — последний оплот белогвардейского сопротивления.

Кораблей не хватало: одни суда не успевали вернуться в Цемесскую бухту из-за зимних штормов, но большинство вынужденно застряли в иностранных портах, сократив количество рейсов. Свирепствовавшая эпидемия тифа заставляла выдерживать всех прибывших из России беженцев по несколько недель на карантине. Те же корабли, которым довелось участвовать в эвакуации, трещали по швам, об удобствах и комфорте не шло и речи.

Фото Rahmat Shukurov, tripadvisor.com

Нередко в обстановке паники и суматохи лишенные совести личности пользовались своим служебным преимуществом. Так, несмотря на то, что был разработан план эвакуации, некоторые офицеры, угрожая оружием, захватывали каюты, а чиновники тащили на палубу горы домашнего скарба. Многие «служивые» люди пытались погрузить на пассажирские места лошадей. В общем, из стремящихся увидеть «чужие берега» 55 тысяч человек, которые собрались в эти дни в портовом городе, взойти на борт посчастливилось лишь 33 тысячам.

Перечень плавсредств, участвовавших в новороссийской эвакуации, достаточно разнообразен. Здесь были крейсеры, линкоры, миноносцы, госпитальные и посылочные суда, торговые пароходы, дредноуты и даже подводная лодка. Суда шли под флагами России, Франции, Великобритании, Греции, Италии, США.

Обеспечить дисциплину в обезумевшей от страха многотысячной толпе оказалось делом сложным. Не зная точно, в каком месте судно подойдет к берегу, люди метались от причала к причалу, боясь, пропустить посадку, пробирались буквально по головам, в результате чего, в давке погибли несколько сотен беженцев. Кто-то был сброшен в море напиравшей толпой, кого-то растоптали или задушили. Над причалами стояли плач, стоны и крики. Не прибавил оптимизма и орудийный обстрел, начатый красными: на железной дороге одна за другой взрывались цистерны с нефтью, в Новороссийске полыхали пожары. Апофеозом отчаяния стала реакция на заявление англичан, что он смогут вывезти лишь 5-6 тысяч человек.

Фото Alexey G, tripadvisor.com

Белое офицерство прекрасно понимало, какая участь ждет их и их семьи в случае пленения. Самых впечатлительных боязнь пыток и мучений толкнула на самоубийства. История сохранила совершенно жуткие случаи, наподобие того, когда глава семьи — капитан белогвардейской армии, не попав на уходящее судно, прямо на набережной расправился со своими маленькими детьми, затем с женой и напоследок пустил пулю в лоб себе.

Изучив документальные источники, становится ясно, почему мартовские события 1920 года историки назвали «новороссийской катастрофой».

«Новороссийск, переполненный свыше всякой меры, ставший буквально непроезжим, залитый человеческими волнами, гудел, как разоренный улей. Шла борьба за «место на пароходе» — борьба за спасение… Много человеческих драм разыгралось на стогнах города в эти страшные дни. Много звериного чувства вылилось наружу перед лицом нависшей опасности, когда обнаженные страсти заглушали совесть и человек человеку становился лютым ворогом», — вспоминал позже генерал Антон Деникин.

Что может быть страшнее, чем гражданская война, когда общие исторические корни и вера, преданность родной земле и любовь к Отчизне с обеих сторон приносятся в угоду политическим амбициям? Чтобы нынешние и будущие поколения помнили эти страшные страницы истории, было решено на набережной Новороссийска воздвигнуть памятник. И хотя за композиционную основу взяты фигуры белого офицера и его верного фронтового товарища коня, здесь нет посвящения ни «белым», ни «красным». Мы просто видим, какая участь постигла тех, кто решился разорвать страну, жизнь и сердце на части.

Фото Mauricio C, tripadvisor.com

Обе скульптуры, расположенные на семиметровой высоте, — само смятение и боль. В образе мужчины узнаваем герой Владимира Высоцкого из фильма «Служили два товарища» — подпоручик Александр Брусенцов. Он пытается втащить за повод своего любимого коня на предполагаемый борт судна, а тот сопротивляется изо всех сил. По фильму конь все же прыгает в воду, безуспешно пытаясь догнать уходящий корабль, а его хозяину приходится пристрелить бедное животное. Глядя на развернувшуюся драму, понимаешь: нельзя просто так, легко, свободно, без жертв, взять и покинуть эту родную до боли землю, но и остаться здесь уже не представляется возможным.

Автором памятник стал новороссийский скульптор Александр Суворов. И горожане, и гости города очень тепло приняли работу. Желающих сделать снимок на фоне «Исхода» всегда много, достаточно отзывов о скульптуре и в интернете. Ее называют красивой, волнующей, своевременной и значимой. Но, пожалуй, самым верным стал такой эпитет — «справедливый памятник».

Авторы: Вячеслав Смеюха