В корзину: каково быть пилотом аэростата

Александр Талалуев, Великие Луки, инструктор по управлению аэростатом:

 — По профессии я юрист, но моя работа — авиация. Начинал с парашютного спорта, потом дельталет, затем аэростат — уже десять лет. Конечно, прыжки с парашютом, самолеты, вертолеты — это более динамично. Но и на аэростате адреналина хватает, хоть он и летит вместе с ветром и только так. Сегодня с утра, например, на различных высотах ветер менял направление. Разница достигала 90 градусов, можно было немного подняться и уйти в сторону.

Пилоту аэростата важно в любой ситуации сохранять спокойствие. Если он начинает нервничать, находясь в корзине, то это передается и пассажирам. Но быть совсем флегматичным тоже вредно, ведь любой экстремальный вид спорта опасен, хотя аэростат — это самый безопасный вид транспорта из всех воздушных.

Полеты на аэростатах — не дешевое удовольствие. У меня, например, личного шара нет. Я человек небогатый, стараюсь летать не в ущерб себе. Помогает и то, что работаю инструктором в учебном центре. Тем же, кто к нам приходит, средства нужны и на обучение, и на аэростат, а это не меньше миллиона рублей. Но одной учебы мало, пройти курсы и не летать — бессмысленно. Первоначальные навыки быстро утрачиваются, их сразу нужно закреплять налетом.

Марина Федорова, Великий Новгород, домохозяйка, мать троих детей:

— Я летаю с мужем в команде уже девять лет, а пилотом стала всего месяц назад. Сама летаю, не боюсь. Для женщин, конечно, все оборудование очень тяжелое — не поднять, поэтому в команде всегда есть мужчины.

Летать с пассажирами ответственно, конечно. Иногда страшно. Люди есть разные, у некоторых нет инстинкта самосохранения. Особенно смелые могут хвататься за веревки, чтобы «порулить». Все веревки привязаны не просто так: если дернуть за парашютный клапан, выйдет теплый воздух. Бывает сложно все контролировать в корзине.

Недавно я летела к другому берегу реки, меня встречали. Перелетела линии электропередачи, стала снижаться над водой и вдруг полетела в обратную сторону — ветер сменил направление. Было страшно. Такое бывает весной, когда погода нестабильная.

Когда нет ветра, тоже плохо, все-таки хочется куда-то лететь, а не просто висеть. Я поднималась максимум на 1 тыс. 700 м, а вообще аэростат может преодолеть отметку в 3 тыс. м. Разрешенная высота подъема зависит от местности, ландшафта, наличия поблизости аэропортов или режимных объектов. Есть места, где и на 300 м может быть опасно.

Я летала и во время беременности, правда с мужем. Мы тогда были уверены в безопасности затеи. Наши дети уже летают, боится только самый младший, но ему всего четыре года.

В нашем городе только мы катаем людей на аэростатах, но вообще в этой области конкуренции нет. Чем больше шаров, тем мощнее развитие получает отрасль, тем больше людей приходит в воздухоплавание. Соперничество только на соревнованиях. Там пилоты делают сумасшедшие, опасные трюки: резко взлетают и приземляются, меняют форму шара на «морковку» или «грибочек».

Александр Онанов, Краснодар, бизнесмен в сфере производства:

— Любовь к небу передалась мне генетически, наверное. Предки, грузины, жили высоко в горах, дед летчиком был. Мне интересны и парашютный спорт, и буксировка парашютистов по воде. В свое время я начинал с авиамодельного кружка, воздухоплаванием занимаюсь с 2001 года. Был в Абинске на первом фестивале и на втором.

Основа воздухоплавания — метеорология и аэродинамика. Обучение заключается не только в том, что нужно куда-то жать или что-то тянуть, главное — расчеты. Хотя, путь к полетам начинается с желания, а уже дальше физика и арифметика. В России пилотов аэростата выпускали раньше только в Москве и Великих Луках, а сейчас и этого нет. Приостановили работу, лицензию по новым правилам получить сложно.

Бывало, падал, ломал ноги. Конечно, всегда анализировал ошибки, делал выводы. Настоящий пилот должен уметь все: и ботинки починить, и сердце человека «завести». В воздухе ты один, никто не поможет.

Александр Федоров, Великий Новгород, предприниматель в сфере производства:

— Несмотря на всю романтику, все это очень утомительно. В основном аэростаты летают летом либо на рассвете, либо после заката: во время солнечной активности аппарат ведет себя непредсказуемо, им нельзя управлять. Если рассвет в 4:00, то мы встаем в 3:00; заходит солнце в 22:00-23:00, то есть ложимся мы около полуночи. На сон всего два-три часа. Если удается днем поспать — хорошо, но чаще не удается. На два дня соревнований мы забываем обо всем, к финалу усталость такая, будто неделю не спал. На один вылет уходит в среднем четыре часа с подготовкой и выездом. Пилот должен постоянно изучать метеоусловия, все контролировать, ловить тенденцию, чтобы спрогнозировать следующий полет и попасть на заданные точки. В эти моменты организм мобилизует все силы — уснуть за рулем аэростата невозможно.

У всех нас разные профессии, но в основном они связаны с точными науками. Я вот летаю вместе с братом. Он теплоэнергетик. Мы вместе пришли в авиацию в детстве. Учились в Великих Луках. Подрастают наши дети. Наверное, скоро попросят купить им аэростат.

Екатерина Ларикова, Великие Луки, предприниматель в сфере туризма:

— Права на шар я получила в 2007 году. До этого была судьей на соревнованиях: летала в корзине с пилотами и отмечала их ошибки. Такие судьи называются наблюдателями или обсерверами. Мы говорим проще — ябеды. Мы отмечали такие недочеты, которые навигационная техника зафиксировать не может, например, касание куполом листвы деревьев. Восемь лет я летала судьей, а когда стала пилотом сама, то стала сразу лучше многих. Я видела разных пилотов и от каждого из них постаралась перенять самые полезные навыки. В 2016 году участвовала в чемпионате мира среди женщин в Литве. Заняла четвертое место, получила «мастера спорта» по воздухоплаванию. В этом сентябре поеду на чемпионат Европы в Польше.

В воздухоплавание приходят по наитию. Летать на шарах — это, прежде всего, красиво. Ты сам решаешь, подняться в воздух или нет. Это не касается соревнований, конечно. Там мне однажды пришлось садиться на скорости 60 км/ч в грозу. На корзине нет шасси, мы старались притереться к земле, но удар небольшой был. Шар сам по себе сразу не сдувается, во время сильного ветра его может протащить несколько сотен метров, и мы в корзине тянемся за ним, пока не погаснет купол. Есть, конечно, спортивные хитрости: можно выдернуть заранее клапан и к моменту приземления воздух из купола выйдет.

Владимир Богданов, Великие Луки, предприниматель в сфере логистики:

— Я летаю с 2001 года, прыгал с парашютом, летал на мотодельтапланах. В конце 90-х годов воздухоплавание начало бурно развиваться, а российских пилотов было всего несколько десятков на страну. Затем появились открытые школы для пилотов тепловых аэростатов и сегодня в России уже более 500 профессионалов. Для такой большой страны это очень мало, но все же.

Воздухоплавание требует больших трат, иногда приходится буквально выживать. Да, сейчас нет дефицита, все доступно, вопрос только в деньгах. Например, самый простой шар обойдется в миллион рублей, нужно оплатить обучение, в каждом полете обязательна машина сопровождения, требуется собрать и обучить команду — четыре человека с пилотом, на что-то ее содержать. Это, конечно, если вы хотите заниматься настоящим спортом. Участие в любом мероприятии тоже влетает в копеечку: гостиница, транспорт. Грубо говоря, выезд на одно соревнование или фестиваль среднего ключа обходится в 80-150 тыс. рублей. Если кто-то нацелен на спортивный рейтинг России, то посещать нужно минимум пять соревнований в год. Итого полноценный спорт в воздухоплавании обходится в неподъемную для простого пилота сумму. Мы что-то зарабатываем, но больше тратим на чемпионатах. Основная финансовая нагрузка на пилоте, конечно.

На заре воздухоплавания были аэростаты корпоративные: большие предприятия считали аэростат и команду необходимым атрибутом для поддержания имиджа. Шары покупали и обслуживали за счет фирмы, участие в соревнованиях оплачивала она же. Теперь это почему-то не модно, хотя в Европе компании с успешными брендами имеют до десятка рекламных аэростатов. В России к этому еще не пришли. Наши сейчас предпочитают экономить.

Несмотря на все трудности, я с аэростатом навсегда. Семья тоже «выросла в корзине» и пришла в команду.

Фото Михаила Чекалова, «Кубань 24».

Авторы: Надежда Чичерина