Пестрая лента реки и жизни: станица Новоминская
Станица Новоминская расположилась на реке Албаши. Сложна этимология этого названия, которое почти все исследователи связывают с тюркскими языками. По основной версии «ала» переводится, как пестрый или разноцветный. «Баши» же может быть переведено не только, как голова, но и как верховье реки, исток. Получается разноцветная река или исток пестрой реки. Может пестротой когда–то давно отличались окрестные степи – например в пору весеннего цветенья? Сегодня остается только строить догадки на этот счет – окрестные степи распаханы, засеяны, окультурены и какой–то особой пестротой не выделяются. Распахали же их как раз новые переселенцы – зачисленные в Черноморское казачье войско основатели Новоминской.
В начале ХХ века Новоминская относилась к Ейскому отделу Кубанской области. Исторические словари сообщают, что тогда в ней проживало: 6 586 человек. Было у них 936 домов, две школы, церковь и 39 мельниц. Сейчас в станице проживает 11 971 человек. Это, кстати, больше, чем сейчас проживает в Мене, что на Черниговщине. Выходит, не зря предки новоминчан решились на переезд.
Впрочем, жизнь никогда и нигде не бывает простой и одноцветной. В 1932 году Новоминская пережила трагедию голодомора. Точные цифры по погибшим от голода станичникам неизвестны, однако количество жертв может исчисляться в несколько тысяч человек.
Сценарий «рукотворного голода» был до примитивного одинаков для всех кубанских станиц: на фоне неурожая у населения изымались продукты питания. Попасть в станицу можно было только нелегально: вход в Новоминскую и выход из нее были строго запрещены. Вся почтовая корреспонденция перехватывалась. Отрезанные от мира, оставленные без пищи новоминчане (в основном кубанские казаки, а также проживавшие в станице представители греческого, армянского и адыгейского народов) массово умирали от голода.
Есть в истории Новоминской и еще одна страница, которая как и голодомор не афишировалась в советскую пору. В ней не было жути голодного кошмара, но была «классово чуждая» романтика. В Новоминской, во время гражданской войны, жила семья княжны Ольги Александровны (младшей сестры Николая Второго) и полковника Николая Александровича Куликовского. Здесь родился их младший сын – Гурий Куликовский–Романов. А вообще вся эта история неразрывно связана с судьбой еще одного новоминчанина – родившегося в станице в 1878 году казака Тимофея Ящика.
Служивший во Второй Кубанской сотне императорского Собственного конвоя Тимофей Ящик был назначем камер-казаком при Николае Втором. Причем на эту должность император выбрал его из многих претендентов. При императоре Ящик прослужил девять месяцев. В начале 1916 года он становится личным телохранителем вдовствующей императрицы Марии Федоровны – матери императора. После 1917 года охраняет ее в Крыму. В 1918 году он вывозит в Новоминскую великую княжну Ольгу Александровну – Тимофей Ящик был уверен, что в родной станице сможет обеспечить ей безопасность, и обесечил ее. Позже он организовал отъезд княжны м младенца за границу, а когда Мария Федоровна покинула Россию, сопровождал ее в Англии и Дании.
После смерти Марии Федоровны (а умерла она в 1928 году) Тимофей Ящик остался в Дании, женился, на небольшое наследство, оставленное императрицей, открыл магазин. Умер Тимофей Ящик в 1946 году в Дании и похоронен на русском кладбище.
В Россию и на Кубань верный телохранитель более не возвращался. Но изменились времена, и эта история перестала быть «запретной» или «тайной». И в конце девяностых годов прошлого века в Новоминской мне довелось повстречаться с племянником Тимофея Ящика. Фамилия этого уважаемого станичника была та же – Ящик. Ему было тогда уже 80 лет, всю сознательную жизнь он проработал в колхозе. Даже секретарем парткома побывал.
Поистине пути господни неисповедимы.
Авторы: Вячеслав Смеюха
