Огонь, вода и задымленные трубы

Три комнаты

Мы пробираемся по тоннелю, который представляет из себя сложный металлический лабиринт. Диаметр прохода не превышает 80 см. Кислородный баллон за спиной — единственный источник воздуха в непригодной для жизни среде — мешается, цепляясь за трубы туннеля. Ползти приходится исключительно на животе. Боевка, которая должна защищать от высоких температур, — очень плотная, тяжелая, мешковатая одежда. Чувство такое, будто тебя завернули в толстое ватное одеяло, а в карманы положили свинцовые грузила. Температура «за бортом» не превышает 20°С, но в таком костюме очень быстро ощущаешь себя, как в бане.

Наше звено состоит из четырех человек. Начальник караула Эдик, старший пожарный Сергей, я и замыкающий цепочку командир отделения Роман. Отставать нельзя, так как видимость не больше полуметра.

Фонари, включенные на полную мощность, не могут пробить плотную завесу дыма и освещают исключительно ноги впереди ползущего. Чтобы не потерять напарника, каждый держит другого за штанину. В какой-то момент, по неопытности, цепляюсь баллоном за металлическое перекрытие и буквально через две секунды теряю Сергея из вида в дымовой завесе. Догоняю на повороте лабиринта, пока он спускается в узкий колодец и вскоре растворяется в непроглядной темноте, на самом дне. Спускаюсь за ним. Выгляжу, наверное, как беременная черепаха, которая пытается забраться туда, куда ей совсем не нужно. Ни о какой гибкости в этом жизненно важном мешке не может быть и речи. С третьей попытки нащупал ногой что-то похожее на лестницу. Через несколько секунд оказываюсь в замкнутом пространстве, окруженный полной темнотой. Понимаю, что не могу сообразить, откуда я только что спустился, и тем более — куда мне дальше ползти. Вокруг только стены, которые определяются исключительно на ощупь. Никогда не страдал клаустрофобией, но начинается легкая паника. Пытаюсь не дышать, чтобы вместо звука работающей кислородной маски услышать, откуда мне кричат. Разобрать направление не получается. Вдруг у ног пробивается свет фонаря. Опускаюсь вниз и вижу проход, в котором сидят Эдик с Сергеем.

«Мы не туда вошли, возвращаемся, там тупик», — говорит Эдик.

От этого становится еще больше не по себе. Теперь, если я снова потеряюсь, за спиной останутся два человека, которые на меня рассчитывают. Передаю информацию Роману, он к тому моменту тоже успел спуститься. Роман поднимается, я за ним. Пытаюсь больше не выпускать его штанину из рук. Возвращаемся к тому повороту, за которым я первый раз потерялся. Роман находит еще один вход в туннель, который мы проскочили. Ползем туда. Еще буквально два поворота и слышу заветное: «Пришли, тут человек».

Спускаемся к манекену, имитирующему пострадавшего, на площадку, где уже свободно могут разместиться несколько человек. Ребята надевают на «пострадавшего» маску-самоспасатель. Заветная дверь открывается, и мы выходим на улицу, вытаскивая за собой манекен весом 90 кг. Адреналин играет, но все-таки жара и усталость берут верх. Жду, когда, наконец, дадут приказ снять маски. Чувствую собственный пульс каждой частью тела, а сердце того гляди выпрыгнет из груди. Но ожидания не оправдываются, и звучит совсем другая установка. Мы отправляемся на следующий этап — тушить пожар. Без отдыха.

К счастью, это — учения.

Камера, из которой мы только что выползли, называется «Грот». В ней пожарное звено ГДЗС (газодымозащитная служба) отрабатывает навыки поиска пострадавших в условиях нулевой видимости (что чаще всего и бывает на пожарах) и работе в непригодной для дыхания среде.

По сути, «Грот» — система лабиринтов, которую перестраивают в произвольной форме перед учениями. Поэтому пожарные каждый раз оказываются в неизвестной обстановке. Все — почти как на реальном происшествии. За двумя исключениями: здесь нет угрозы обрушения здания, а если что-то пойдет не так — в любой момент могут остановить подачу дыма и выпустить наружу.

Переходим на следующий этап. В камере под «Лавиной» собраны все наиболее возможные варианты развития пожара в помещении. Нам предстоит туда войти. Ребята привычно разматывают пожарные рукава, и уже через несколько секунд мы снова выстраиваемся той же цепочкой. Начальник караула Эдик всегда идет впереди, первым принимает любой удар. Мы выстраиваемся за его спиной. Я после предыдущего испытания куда четче осознаю требование — никогда не терять напарника из виду. В реальном пожаре пренебрежение этим может стоить тебе или напарнику жизни.

Наполненный водой ствол находится под большим давлением и весит очень много. Одному пожарному трудно с ним управляться, особенно когда на пути постоянные преграды. По команде звено поднимает рукав на плечо. И если в «Гроте» ориентиром служила штанина напарника, то во время тушения функцию навигатора выполняет как раз линия ствола. Мы готовы.

Эдик командует водителю подать воду. Дверь «Лавины» открывается. Перед нами полыхают газовые баллоны, а сразу за ними — горящий газовый вентиль. Командир достаточно быстро сбивает пламя и пытается перекрыть вентиль, который снова вспыхивает. Опять заливает и на этот раз успешно закрывает. Команда садится на корточки. Я немного замешкался, не понимая, что происходит, но пригнулся.

Эдуард открывает межкомнатную дверь, из которой моментально происходит выброс пламени. По всем законам физики оно проносится над нашими головами. Как волны во время шторма, по потолку за доли секунды растекаются кудрявые языки пламени. И резким ударом температура бьет прямо в лицо, потому что приседать нужно было гораздо ниже. Стало не по себе, захватывает дух. А в голове мелькает лишь одна мысль: какие стальные нервы нужно иметь на реальном пожаре, когда огонь никто не контролирует и не известно, что на самом деле ожидает тебя за дверью?

Заходим в следующее помещение. Это имитация жилой комнаты, охваченной пламенем. Посредине лежит пострадавший. Звено деловито пробивается внутрь, сбивая каждый очаг пламени, когда, совершенно неожиданно происходит взрыв и над головами снова образуется огненный шторм. Эдик направляет ствол к потолку, защищая команду и сбивая пламя. А я инстинктивно делаю полшага назад, совершая тем самым ошибку. В реальных условиях это может быть опасно. Звено должно быть единым организмом, с отточенными до сантиметра движениями. Опять в голове проносится мысль про стальные нервы.

Вытаскиваем пострадавшего наружу. Вот теперь сил у меня точно не остается. Хочу поскорее скинуть с себя эти «матрасы», которыми меня обернули и «заставили» 30 минут бегать. Но ребята не торопятся снимать боевку и маски. Офицер, контролирующий наши действия, проверяет давление в баллонах: «Кислорода достаточно, так что поднимаетесь на четвертый этаж и обратно».

Единственное, что двигало в тот момент мои ноги вверх по лестнице — это чувство ответственности перед мужиками. Ни у кого из пожарных нет морального права сказать: я больше не могу.

И просто бросить остальных членов звена на произвол. Спотыкаюсь, но из последних сил поднимаюсь. Трудно представить, как они передвигаются по пожарным и штурмовым лестницам, если я запинаюсь на обычной лестничной клетке. Нужны постоянные тренировки, а казалось бы — просто лестница.

На обратном пути слышу какой-то свист в ушах. Лишь через какое-то время понимаю — так звенит тревога — заканчивается кислород. Выходим. Командир шутит, что у меня воздуха еще нормально, могу и дальше ходить.

Наконец-то отдают приказ, и я снимаю кислородное оборудование. Лицо красное, будто меня варили. Скидываю боевку. Одежду, которая была под ней, можно отжимать. Понимаю, почему во время тушения пожарные пьют так много воды. А ведь на улице было всего 19 градусов тепла. А что будет при 30 °С? Или 200 градусов во время пожара? Как в последний раз присасываюсь к полторашке с водой.

Дав немного отдохнуть, меня подводят к третьей камере. В этот раз в планах учений не предусмотрено ее прохождение. Да и посторонних туда вряд ли пустят. Там действительно небезопасно. Как почти все самое страшное, разрушительное и опасное в России, третья камера имеет милое и ласковое название — «Уголек». Температура в этой отнюдь не ласковой камере может достигать 800 градусов. Растапливается при помощи обычных дров. Потом внутрь запускают пожарных, и они должны выдержать эту температуру какое-то время. Как говорят, у людей с непривычки обгорают руки, плечи. А в конце испытания звено открывает дверь, которая находится сразу за очагом. Из-за этого в комнату резко поступает кислород и происходит сильный выброс пламени. Все по тем же законам физики — проносится над головами пожарных. Их задача в этот момент поднять вверх рукав и создать над своей головой такой своеобразный зонтик из воды. Это спасет от огня и позволит выбраться наружу.

О чем говорят мужчины?

То, что происходит в таком «Угольке», на реальном боевом выезде для обывателей чаще всего остается неизвестным. И в век интернета постоянно обрастает неприятными слухами и мнениями.

«В тот раз был у нас крупный пожар в квартире. Мы приехали первые, буквально за четыре минуты. Вытащили двух человек из огня и сразу же отправили их на скорой. Дальше бросились разматывать рукава, прокладывать линию — в общем, тушить пожар. Буквально через несколько дней присылают мне ссылку на видео. Какой-то умник снял на телефон и комментирует это все: смотрите, пожарные пешком ходят, квартира горит. Хорошо, что в ней никого нет, а то с такими пожарными давно бы уже сгорели! Так в квартире никого нет, потому что мы с ребятами туда вошли, в огонь, и все вытащили! А еще любят приплести, что мы пьяные, еле ноги передвигаем. Ты вот сам сегодня бегал в боевке. Как? Удобно? Много нужно сил? А представь, если это не первый и даже не второй выезд за день. Бывает с одного пожара на другой — без отдыха. И так до утра», — делится один из напарников.

При обсуждении с пожарными негативных комментариев про их работу, складывается впечатление, что они к ним привыкли. Стараются не обращать внимания.

«Были у нас учения в одном из ТЦ города, — рассказывает командир части. — Ребятам охранники указали неправильный путь до места условного возгорания. Пришлось практически в обход заходить. Ну, пожарный где-то и матюкнулся, попало на камеру. Вызвали пожарного на ковер, взяли с него объяснительную. Хотя все понимают. Я потом посчитал — из-за этого охранника парни размотали три с половиной километра рукавов, чтобы проложить линию! Представляешь? Три с половиной! Там руки стальные должны быть! Как тут не выругаться? Вы попробуйте их столько размотать, потом опять смотать, бегая туда-сюда».

Но порой такая неправильная координация сотрудником торгового центра может обернуться не матом и выговором, а уголовной статьей. Как для Сергея Генина — начальника караула звена, которое первое прибыло на место тушения пожара в кемеровской «Зимней вишне», где погибли 60 человек.

Сейчас пожарный находится в СИЗО. По версии следствия, по прибытию к нему подошел один из пострадавших, чьи родственники в тот момент находились в кинозале, и сказал, как туда пройти. Но Сергей вместо этого (именно с такой формулировкой выступает следствие) обратился к охраннику торгового центра, и тот его отправил через другой вход. Из-за чего Генин и его звено не смогли подойти к кинозалам, а когда у них закончился воздух, вернулись обратно. Им удалось спасти только одного ребенка.

Пожарные со всей страны запустили флешмобы и акции в поддержку своего коллеги. Буквально за пару дней им удалось собрать почти 400 тыс. рублей на адвоката и помощь семье. Но только Сергей все равно на время следствия помещен в изолятор. Его коллеги по пожарному делу, разного ранга и званий, имеют одно единое суждение на всю эту ситуацию: следственные органы повелись на мнение толпы, которая жаждала «крови» в связи с трагедией. И кинули ей на съедение простого пожарного. Сергей Генин — боевой офицер с 20 летним опытом — по оценкам коллег, действовал исключительно в рамках закона и своих служебных инструкций, которые, как принято говорить, написаны кровью.

В частности, пожарный в подобной ситуации не должен слушать простых зевак или очевидцев. Пожарный может принять какие-то сведения от них, но за детальной информацией обязан обращаться к людям, имеющим прямое отношение к работе предприятия и руководствоваться их данными.

В данном случае, Генин обратился к охранникам, которые должны проходить противопожарные тренировки и инструктажи. И должны отдавать отчет своим действиям. Собственно, это же на суде подтвердил и сам Генин. По его словам, в тот момент в ухо кричали около 20 человек, был хаос и паника. Поэтому, в соответствии с инструкциями, он нашел в толпе охранника, и тот указал путь к кинозалу. Чем все это закончилось, мы знаем.

На каждый чих не наздравствуешься

Обсуждаем эту историю и в целом отношение к пожарным с коллегой из США.

Зак Фаннин, продюсер, журналист-фрилансер, работавший во многих горячих точках нашей планеты: «У наших пожарных зарплата тоже не большая. Но люди их очень уважают. Особенно после трагедии 11 сентября, когда погибло много пожарных в Нью-Йорке. Все понимают, что они рискуют своими жизнями ради безопасности людей».

У нас это работает видимо как-то по-другому. Несколько месяцев назад я, как журналист, оказался на пожаре в недостроенном многоэтажном доме в Краснодаре. Горела кровля и стройматериалы. Рядом жилые дома, но угрозы для них нет. Подобраться к одному из горящих углов стройки, чтобы сбить пламя техникой, не получается. Поэтому пожарные привычно надели кислородные баллоны и пошли внутрь.

Рядом, как обычно, стоит группа зевак. Одна из женщин, слегка за 60, громко обсуждает пожарных: тушат не так, воду экономят.

Вмешиваюсь в разговор.

— Женщина, извините, а с чего вы думаете, что они тушат не так?

— Так у меня глаза есть! Вон, с той стороны горит, а они куда льют? Ленивые!

В этот момент изнутри раздается звук бьющей по крыше воды. Это пожарные вошли внутрь. Указываю женщине на этот факт.

— Вот, они сейчас внутри. В прямом смысле в огне, рискуют своей жизнью, ради каких-то стройматериалов, по сути. Вы можете представить, что там, на месте этих пожарных, работают ваши дети?

— Их никто не заставлял туда идти работать! Не хотят, пусть идут на другую работу! У меня сын менеджер в крупной фирме! Он себе выбрал ту профессию, которая его устраивает. А мы им за их работу налоги вообще-то платим! Они зарплату получают за это!

— Зарплата у них 12 – 20 тыс. рублей. Ваш сын за эти деньги даже и работать, наверное, не будет.

— Это не мои проблемы!

Уточняю у женщины, кем она работает. Выясняется, что уборщицей в продуктовом магазине. Вопросы отпадают. Апогеем этой истории становится появление ее дочки. Она вышла, чтобы отогнать машину. При этом автомобиль стоял и мешал работе пожарных, а женщина продолжала наблюдать. Отъехать решила только, когда появилась реальная угроза, что ее автомобиль заденут.

Другой пример подобного хамства запечатлели на видео в одном из городов России сами пожарные. На кадрах мужчина отчитывает пожарных за то, что они воруют (по его мнению) воду из гидранта. Герой ролика утверждает, что огнеборцы должны набирать воду для тушения у насосной станции и оплачивать ее по счетчику. Мужчина переживает, что ему за это придет слишком большой счет. Ведь его дача, как и та, что горит, подключены к тому же источнику.

Дежурство. Вид изнутри

Пожарные заступают на службу в 8:00 и примерно до 8:30 принимают дежурство. Проверятся каждая мелочь: от работы замков автомобильной двери до спецсигналов и пожарного оборудования. Все недочеты фиксируются и исправляются. Смена не имеет право принять неукомплектованную и тем более неисправную технику. И, конечно, машины не могут быть без воды — все цистерны всегда заполнены под завязку. Если все в порядке, то, повесив в машинах свое дыхательное оборудование, заступающая смена принимает дежурство.

В течение суток в любое время в часть может приехать проверка. За любые нарушения в состоянии техники или личного состава — строгие взыскания. Боеготовность расчетов проверяется регулярно.

Боевая одежда пожарных на установленном месте ждет смену в гараже, возле пожарной машины. Боевка — это самозатягивающиеся ботинки, на которые сверху натянут комбинезон. Рядом лежит куртка с быстрыми застежками, каска, краги и топор на поясе. По тревоге пожарный в прямом смысле запрыгивает через штанины комбинезона в ботинки, затягивает их. Надевает комбинезон, куртку, ремень, на котором уже висит топор, подшлемник и шлем. Каждое движение отточено до мелочей. По нормативам, с момента включения тревоги до выезда должно пройти не более 30 секунд.

Днем пожарным спать и даже просто лежать запрещено. Отдых лишь после отбоя, в 22:00. Спальная комната находится возле гаража. Спят пожарные в одежде. Поэтому по тревоге за доли секунды оказываются у машины, одевают боевку и в путь.

На сигнал тревоги мои напарники реагируют на уровне инстинкта. Сидя с ребятами на кухне в обеденный перерыв, я даже не понял, отчего вдруг они взлетели — лишь силуэты мелькнули в дверном проеме. Оказалось — тревога. Пришлось догонять.

Перед выездом диспетчер по телефону сообщает адрес, что горит и ранг пожара. В Краснодаре максимально возможный ранг пожара четвертый. В Москве, к примеру, их шесть. От ранга зависит количество спецтехники, средств и сил, задействованных в тушении. Первоначально он назначается диспетчером, принявшим звонок. К примеру, если сообщили о возгорании дома, квартиры, то диспетчером автоматически присваивается ранг «1 бис». Если предприятие, то автоматом выдают второй ранг. Дальнейший ранг пожара определяют первые прибывшие на место расчеты. То есть, они могут понизить ранг или наоборот — повысить. Каждый ранг увеличивает количество техники (и, соответственно, пожарных) в два раза. При этом учитывается только тот транспорт и личный состав, который способен тушить физически. Командование, командные пункты и даже автолестницы в этот расчет не входят.

Специфика работы в Краснодаре такова, что при назначении пожара в «1 бис» и выше на место выезжает четыре машины и обязательно два мотоцикла. Задача мотоциклистов — в условиях пробок первыми прибыть на место, дать оценку ситуации (назначить ранг) и проводить эвакуацию, пока не подъедут пожарные цистерны.

Горят не только квартиры или предприятия. Пожарных вызывают на тушение мусорок, травы или просто какой-то мелочи. И они обязаны ехать.

«Приезжаем на пожар. Буквально несколько кварталов от части. Нам женщина: а что вы так поздно приехали, тут все полыхает! Как поздно? Вызов был меньше трех минут назад. А женщина нам доказывает, что она уже минут десять огонь наблюдает, — рассказывает недавнюю историю напарник. — А что же вы тогда раньше пожарных не вызвали? Не знаю, говорит. Думала кто-то уже вызвал… Такое бывает часто. Зато, когда какая-нибудь мусорка горит — телефон диспетчеру обрывают. Приезжаешь на место с цистерной в несколько тонн, а там огня — два раза ведром плеснуть. И мужики взрослые сильные стоят. Смотрят. Что, трудно сбегать домой за водой и самим потушить? Это ваша работа, отвечают! Люди у нас вообще не думают о пожарной безопасности и не готовы к экстренным ситуациям. Все ждут, что приедет большая красная машина и всех спасет».

Вместо праздничного тоста

Я не первый год как журналист работаю с пожарными. Пожарное братство — не пустое слово. Я не встречал большей дружбы, чем между тушилами (так пожарные сами себя называют). Кому, как не лучшему другу, доверить прикрывать твою спину? Я не встречал более открытых, отзывчивых и готовых выкладываться на все сто людей — огонь не прощает халтуру, а пожарные не прощают трусость и слабость.

В рядах пожарных можно встретить людей разного статуса: от простого деревенского парня до специалиста точных наук с двумя высшими образованиями. Но для всех — это не профессия, а скорее образ жизни. С праздником, мужики! 

За помощь в подготовке материала автор благодарит Центральную пожарно-спасательную часть Краснодара и отдельно четвертый караул, с которым выпала честь дежурить:

Эдуард Глушков — начальник караула.

Сергей Суханов — помощник начальника караула.

Роман Власов — командир отделения.

Сергей Кравченко — старший пожарный-спасатель.

Павел Самарин — старший пожарный-спасатель.

Сергей Власов — пожарный-спасатель.

Игорь Гончаров — пожарный-спасатель.

Руслан Пучков — пожарный-спасатель.

Василий Давиденко — пожарный.

Сергей Лебедь — водитель пожарной машины.

Иван Бондаренко — водитель пожарной машины.

Александр Шевченко — водитель пожарной машины.

Денис Лемзяков — водитель пожарной машины.

Авторы: Николай Хижняк