Некубанский зритель

Так случилось, что этим летом и осенью мне удалось посмотреть 25 спектаклей, поставленных в глубинке России и за рубежом. В Лондоне увидела «Короля Лир» в Национальном театре и премьеру старичка Питера Брука «Долина изумления», в Ярославле — литовскую и японскую «Чайки», хорватский «Вишневый сад» и немецкий моноспектакль по Гоголю. На фестивалях в Москве («Артмиграция») и Ярославле (Волковский) удалось посмотреть много российских постановок: коротких и длинных, документальных и детских, по современной драме и по классике.

С Лондоном и Москвой все понятно: театрально развитые регионы, они ко всякому привыкли. И все же в английской столице меня изумили две вещи: почтительность зрителей и их относительная свобода, которые каким-то удивительным образом не противоречат друг другу.

Так, в лондонском театре Young Vic нет отдельных кресел, на длинных диванчиках просто разложены номера мест. Весь этот небольшой театр снаружи выглядит как двухэтажный бар — набит битком, не протолкнешься уже за час до спектакля. Никакой кассы с малюсеньким окошком и непробиваемым стеклом: билеты распечатывают улыбчивые люди, сидящие за компьютерами — боже, неужели не боятся, что ограбят? Зрители заходят в зал с пивом и, когда руки заняты, хлопают не в ладоши, а по коленкам. И тем не менее спектакль, тема которого не так уж проста — синестезия, проходит в атмосфере внимательной тишины. «Долина изумления» Питера Брука — почти прямая инсценировка книги советского психолога Лурии о человеке с уникальной памятью. Режиссер, известный поисками в области универсального языка театра, создал камерный, уютный спектакль, который покоряет зрителей доверительной интонацией и взбирается на вершины мировой мистической мысли. Билеты сюда стоят весьма недорого по лондонским меркам: 25 фунтов — около 1,5 тыс. рублей — на первый ряд. И вместе с тем сюда заходят местные профессионалы: среди зрителей мы увидели актрису Элли Кендрик (Мира из «Игры престолов»).

Спектакль «Долина изумления». Фото из блога Веры Сердечной, rintra.livejournal.com

«Король Лир» в Национальном театре куда пафоснее и наивнее. Постановщик — оскароносный Сэм Мендес, режиссер «Красоты по-американски» и «Скайфолла». На сцене истинно кинематографические страсти: вот из дыры в полу вылезает голый, перемазанный грязью Эдгар в исполнении Тома Брука, вот хлещет кровь, когда выкалывают глаза бедному Глостеру. Театр серьезный и дорогой, тут уже без всякого пива, но британцы так же сидят по струночке все три часа, проявляя уважение к авторам спектакля. Как-то не звучит тут современная шутка о том, что «раньше в театр ходили с кашлем, а теперь еще и с мобильниками».

В Москве, на фестивале «Артмиграция», зрители равно активно принимали и формат «квартирника», и формат «квеста» (два спектакля Семена Серзина в стильном полуподвальном пространстве Боярских палат СТД), и документальный спектакль «Записки на "сгущенке". Клавдия» Тюменского ТЮЗа (режиссер Олеся Невмержицкая), который завершается часовым подробным описанием умирания героини.

Зрители столиц привычны к разному театру и приближаются к нормам мировых театральных фестивалей. Как говорила на одном из семинаров Марина Давыдова, главный редактор журнала «Театр», на крупнейшем и известнейшем Авиньонском фестивале просто не принято уходить со спектаклей. Никогда. Даже если тебе показывают со сцены жизнь пяти роялей!

Спектакль «Записки на "сгущенке". Клавдия». Фото из блога Веры Сердечной, rintra.livejournal.com

Но что удивило меня этой театральной осенью еще больше — это ярославский зритель. Еще совсем недавно бывший настоящей театральной провинцией, Ярославль прошел видимую эволюцию — не без ломки и даже не без пикетов с лозунгами типа «Первому русскому театру — русское начальство!». Но сегодня зритель в Волковском — воспитанный, внимательный, открытый.

Вот тонкая, на полутонах, без всяких декораций и специальных костюмов «Чайка» Оскараса Коршуноваса. Два действия зрители вслушиваются в негромкую речь, наблюдают за актерами, словно впервые в жизни переживающими драму Чехова. И устраивают овации. Такие же, и даже оглушительнее, овации в переполненном малом зале после абсурдной, страстной, гротескной японской «Чайки» театра «Читэн».

Спектакль «Чайка». Фото из блога Веры Сердечной, rintra.livejournal.com

Даже когда зрителей, числом около 40, не сажают в зрительный зал, а ставят вокруг загородки в зрительском буфете театра, где ведут напряженные диалоги мать и дочь («Боги пали, и нет больше спасения» по пьесе Сельмы Димитриевич, режиссер Виктор Рыжаков), — за коротким спектаклем следуют овации, а музыка Челентано заглушает всхлипы. Постановка и правда потрясающая: стремительная, как выстрел, лаконичная и удивительно интонированная.

В провинциальный, хоть и первый русский, ярославский театр и на оперу, и на самые серьезные и экспериментальные постановки идет благодарная, открытая, молодая публика, готовая видеть и принимать различные, необычные, смелые решения. Счастье — видеть такой зал.

Но для смены зрительского зала необходима работа театра по принципиальному обновлению репертуара: новые формы и всемерная, внутритеатральная и властная поддержка. Ведь любое такое движение ждет сопротивление и непонимание. Хочется верить, что в новом сезоне в краснодарской театральной жизни произойдет что-то, что подтолкнет этот процесс. Пока что на этом поле играет, с большим или меньшим успехом, только «Один театр». Хотя, откровенно говоря, надежды немного.

 

Авторы: Вера Сердечная