История ближе, чем кажется: станица Брюховецкая

Что означает слово «регалии»? В узком понимании это знаки монархической власти: держава, скипетр, корона, трон и т.п. В казачьих войсках ими обозначались предметы, прямо или косвенно несущие на себе печать высочайшей милости — дарованные войску царственными особами грамоты и знамена, оружие, печати и даже музыкальные инструменты — серебряные георгиевские трубы. Сегодня регалии кубанских казаков вернулись на Родину, и любой может увидеть их, придя в музей имени Фелицына. Вряд ли это было бы возможным, если бы не подвиг брюховецкого атамана Игната Саввича Шевеля и его сподвижников.

В феврале 1918 года красные наступали на Екатеринодар. Кубанское правительство решило оставить город без боя, а перед этим вывезти из него войсковые регалии. Войсковой атаман и правительство решили доверить эту задачу брюховецкому атаману Игнату Шевелю. Ему же поручили подобрать себе помощников.

Шевель лично отобрал 42 казака для офицерского конвоя, вместе с которыми под покровом ночи вывез регалии из Екатеринодара. Регалии, спрятанные в шесть гробов, были привезены в Брюховецкую, где сперва хранились на подворье Шевеля, а позже были перепрятаны. Атаман обратился к одному из своих земляков — пожилому уже казаку с хутора Гарбузовая балка. Тот вывез гробы с регалиями на свой хутор на телеге, закидав их сеном, а потом закопал в разных местах в поле.

Вскоре в Брюховецкую прибыли представители новой власти, искавшие ящики с казачьими святынями. Красные перерыли хаты и сеновалы, но ничего не нашли. О тайном грузе знали очень немногие, и они умели молчать. Помогла казакам и погода — снег замел поля и скрыл от чужих глаз те места, где были зарыты гробы с регалиями.

В августе того же года белые отбили Екатеринодар и регалии вернулись в областной центр. Летом 1919 года участвовавшие в их спасении казаки удостоились новых офицерских чинов. Не получил чина только Шевель — он не был офицером, для повышения его в чинах не существовало законных оснований. Поэтому его удостоили гражданского звания губернского секретаря.

И тут возникает вопрос: отчего войсковое правительство, имея под рукой множество отважных боевых офицеров, доверило спасение регалий штатскому — рядовому казаку, пусть даже и станичному атаману? Ответ стоит искать в самой биографии Игната Саввича.

Во-первых, Шевель был человеком с характером. В молодости он решил стать учителем, и стал им, хотя его отец – врач — был против и желал видеть сына продолжателем династии. Но молодой Игнат счел, что учить людей важнее, и смог настоять на своем.

Выучившись в гимназии и институте, Шевель трудился учителем словесности в станицах Апшеронской и Ирклиевской, директорствовал в школах Петровской и Гривенской. Позже стал выступать с критическими заметками в областных газетах. О том, насколько его выступления были болезненны для власти, говорит следующий факт биографии Игната Шевеля: в 1911 году его отстранили от работы в школе. Он лишился любимого дела, но от принципов не отказался. Это, безусловно, учли в войске, когда обсуждали, кому доверить регалии.

Во-вторых, Шевель был не только человеком чести, но и получил хорошее образование. В силу этого он яснее многих понимал и культурную, и историческую значимость регалий.

В-третьих, Игнат Шевель был уважаем земляками. После запрета на профессию, он вернулся в родную Брюховецкую. Жил от своего подворья, кормился от земли (опыт и образование позволили ему наладить образцовое хозяйство), помогал соседям. Когда началась Первая мировая война и казаков призвали на фронт, именно Шевеля, уже не подлежащего призыву, земляки избрали атаманом Брюховецкой. И он принял эту ответственность. В войсковом правительстве рассудили, что если и есть кто-то, кого земляки послушают и поддержат, то это Шевель.

И, наконец, был и четвертый довод в его пользу. Шевель, несмотря на свое атаманство, был рядовым казаком. А это значило, что его слову красные поверят с большей вероятностью, чем слову какого-нибудь боевого казачьего офицера.

История показала — выбор был сделан верно. Шевель смог подобрать верных помощников. Сумел и обеспечить тайну, и обмануть красных «охотников за сокровищами». Регалии уцелели.

Еще через год белые снова оставили Кубань — уже навсегда. Вместе с ними за границу почти на сто лет уехали и казачьи святыни. Тогда же родную Кубань покинул и Игнат Шевель. Здраво рассудив, что новая власть вряд ли простит ему историю с регалиями, атаман решил не искушать судьбу и отправился в эмиграцию. Жил скромно в Сербии. Писал стихи под псевдонимом Гната Макухи. Умер в той же Сербии, через год после окончания Второй мировой войны.

Но в Брюховецкой остались его потомки. Стыдно признавать, но только взявшись за эту статью, я узнал, что мой давний знакомый — брюховецкий художник Александр Шевель — внучатый племянник атамана Игната Шевеля. А еще у него есть внук — полный тезка легендарного атамана — Игнат Саввич Шевель.

История ближе, чем кажется. И создают ее те, кто рядом с нами.

При подготовке  статьи использованы материалы сайта Кубанского казачьего войска.