Перспективы афгано-российских отношений обсудили в аудиочате «Кубань 24. Важное».

Захватив президентский дворец в Кабуле, запрещенная в России  террористическая организация «Талибан» объявила о контроле над всей территорией Афганистана и окончании войны. Россия одна из немногих стран, которая сохранила там дипмиссию. На какую «дружественность» и в каких рамках мы можем рассчитывать? Что нашей стране это даст? Обсудить сложившуюся ситуацию мы пригласили экспертов, участников боевых действий в Афганистане и других горячих точках.

Только не коварством

О чем вы подумали, узнав о падении режима в Афганистане и бегстве его правительства?

Ораз Пояндашоев, ветеран внешней разведки и контрразведки, Почетный сотрудник КГБ СССР, автор 8 книг, в том числе «Россия под прицелом», человек, 11 лет проработавший в Афганистане, в совершенстве владеющий местными наречиями:

— Я несказанно удивлен тем, как быстро и фактически без боя правительство Афганистана — США и их альянс — сдались, при том, что численность талибов в Афганистане составляла 75 тыс. человек, а афганской армии – 300 тыс. военнослужащих, службы безопасности — 100 тыс. сотрудников, правоохранительных органов и нацгвардии — еще около 16 тыс. человек. Думаю, случилась большая измена.

Предполагаю, что бывший представитель США в ООН Залмай Халилзад, бывший президент Афганистана Хамид Карзай завербовали военноначальников, в том числе, командиров дивизий, а также руководителей правоохранительных органов. Только благодаря этому талибам удалось легко взять столицу. А в других провинциях уже пошла цепная реакция. Коварство — характерная особенность их действий.

Знаете, ведь «Талибан» зарождался буквально на моих глазах. В 1992 году действующие на территории Афганистана бандформирования стали собирать беспризорных детей погибших военнослужащих и партактивистов и увозить их в Пакистан, якобы для обучения. Кстати, «Талибан» в переводе на русский означает «ученик», а не «студент», как иной раз озвучивают.

Я говорил тогда Наджибулле (он еще не был генсеком народно-демократической партии Афганистана, а работал председателем ХАД, т.е. госбезопасности Афганистана), что это опасно, за границей их будут готовить против существующего режима, но Наджибулла предпочел не обращать на это внимание.

И действительно, детей обучали не столько естественно-научным дисциплинам, сколько религиозным догмам. Как показала жизнь, из них готовили радикалов, боевиков, подрывников, способных вести долгую и продолжительную «священную войну» за территорию проживания. А наиболее одаренных учеников специализировали на пропагандистской работе.

Уже в 1995 году при активной поддержке Пакистана, ОАЭ и Саудовской Аравии талибы напали на Афганистан и захватили провинцию Гильменд — она находится на границе с Пакистаном. Но их целью был Кабул. Тогда им противостоял Ахмад Шах Масуд — полевой командир, сильная личность, в то время министр обороны Афганистана. Он сдержал продвижение талибов, но ненадолго.

В 1996 году талибы, объединившись с другими бандформированиями, в том числе и с «Аль-Каидой», все-таки взяли Кабул и вплоть до 2001 года там бесчинствовали. Тогда пострадало и погибло множество людей, хоть как-то причастных к прежнему правительству или в той или иной степени придерживающихся европейских ценностей.

Согласно шариату они запретили телевидение, музыкальные концерты и художественные выставки, даже игру в шахматы и интернет. Женщины лишились возможности не только получить образование, но и выйти из дома без сопровождающего родственника-мужчины. Для ясности понимания отношения к ним местных жителей, приведу маленькую деталь: талибы пытали людей в святом для ислама месте — мечети. К ним там была особая ненависть.

В 2001 году под предлогом борьбы с терроризмом в Афганистан вошли вооруженные силы США. Их поддержали полевые командиры Ахмад Шах Масуд и Абдул-Рашид Дустум, а также  лидер «Исламского общества Афганистана» Бурхануддин Раббани. Они отогнали талибов к границе Пакистана, и те осели в провинции Вазиристан, объявив о создании исламского халифата и нового государства. И сразу сожгли 170 школ.

В 2016 году лидер движения «Талибан» Ахтар Мансур был случайно убит во время атаки американских беспилотников. Вместо него стал Хайбатулла Ахундзада, не просто командир, но и духовный лидер.

— Талибы 1996-го года и талибы 2021-го года чем-то отличаются?

— Но только не коварством. Пожалуй, образованием: многие из них продолжительно учились, стали более опытными руководителями и продвинутыми политтехнологами. Сейчас они стараются проводить различные гуманистические акции, занимаются благоустройством. Так, например, по их инициативе недавно в Кабуле был организован митинг девушек, ратующих за соблюдение прав женщин. А в  реальности такое невозможно в принципе: женщины у них из дома не выходят. Это показные акции для мирового сообщества.

Владислав Плахута, руководитель казачьей медиагруппы в Стаханове в ЛНР, продюсер художественного фильма «Ополченочка», один из тех, кто в 2014 году дал отпор украинским войскам на территории Донбасса:

— Смешанные, сложные чувства охватили. С одной стороны, я бесспорно испытал некое удовлетворение. Хорошо помню как в 1989 году, когда советские войска выходили из Афганистана, торжествовал весь западный мир. Хотя Громов покидал страну не  под покровом ночи, как улетал командующий американского контингента, а достойно, с развернутыми знаменами.

С другой стороны смена режима в Афганистане окружающим его странам, в том числе и России (хотя она непосредственно с ним и не граничит),  ставит целый ряд новых вопросов и вызовов. Еще живы в памяти события тех пяти лет (1996-2001 г.), когда талибы пришли к власти впервые. После адаптации страны к ХХ веку — со смеющимися на фотографиях женщинами в светской одежде, покорением космоса и развитием производств, случился жуткий откат в ХIV век с запретом образования для женщин, исключением многих привычных для нас организаций и форм жизни — работы, искусств, науки. Одно только разрушение статуй Будды в Бамиане чего стоит! Или казнь Наджибуллы на центральном стадионе Кабула. Что ждать от них на этот раз — никто не знает.

Но пусть эти люди живут, как хотят — хоть в ХIV веке, это дело народа Афганистана. Ключевой вопрос в экспансии. Если ее не последует, то все будут вынуждены с талибами смириться.

Другое дело, почему это движение так быстро пришло к власти? Дело тут не в предательстве и не в заговоре. Не могла так просто рухнуть центральная власть при многократном численном и материальном превосходстве над противником. Очевидно, что местные жители по большей части с талибами заодно. Они все воспринимали правительство Афганистана и афганскую армию, как оккупационный режим. Также, как в свое время и советский контингент. Только советский — в меньшей степени. Наджибулла там пять лет без поддержки удерживал власть после вывода наших войск. А с ней мог бы продержаться и дольше.

Сейчас в риторике и пиаре талибов произошли явные изменения, видно, что коммуникацию с мировым сообществом осуществляют образованные и подготовленные к этому люди. Но что последует за этими декларациями, сложный вопрос. Именно поэтому многие страны ведут себя достаточно сдержанно и настороженно. Пусть сначала «Гюльчитай откроет свое личико», покажет с помощью реальных действий, что новое правительство собирается делать и куда вести свою страну.

Но, думаю, дважды нельзя войти в одну реку, до такой вызывающей архаики как в свой первый приход, талибы уже не опустятся.

Дружественный бандитизм

Эксперты говорят, что «Вашингтон пожинает плоды своих неверных представлений о реальности». Советские власти лучше ориентировались, когда вводили войска в Афганистан?

Игорь Коломийцев, заместитель председателя Общественной палаты Краснодара, историк, ветеран вооруженных сил и боевых действий в Афганистане:

— Нет, точно также. Как наши в свое время ошибались в отношении Афганистана, так и американцы тоже. Никто не извлекает уроков из истории.

Что такое Афганистан? Это небольшая страна в Центральной Азии, в которой население порядка 40 млн человек. Это, примерно, половина жителей Ирана (а ведь Иран супердержава на Ближнем Востоке) и в разы больше Узбекистана и Казахстана. И все эти люди живут на территории, где преобладают горы и пустыни, то есть в местности, где сельское хозяйство в принципе невозможно.

Да, там есть небольшие зеленые речные долины, но вырастить на этой территории столько, чтобы прокормить все население просто невозможно.

Через Афганистан проходили торговые пути, например, «Шелковый путь» из Китая в Иран и далее в Европу или из Индии в Среднюю Азию. И там жили разбойничьи племена, которые занимались попросту «крышеванием» международной торговли. Если их нанимали в охрану и давали плату, то караваны проходили без потерь. Если нет, они же сами нападали на купцов и грабили их до нитки. Такой образ жизни афганцев складывался веками и тысячелетиями.

Афганистан экономически прокормить себя не может. Единственно, чем там смогут и, конечно, станут заниматься талибы — это выращивать мак и индийскую коноплю. И эта территория станет крупнейшим на планете центром наркопроизводства.

И что с этим ничего нельзя сделать?

— Иногда говорят, что это страна, которую вообще невозможно завоевать. Это не так. Да, в Афганистане потеряла свой контингент сначала Британская империя, затем СССР и США. Но, правда в том, что Афганистан можно завоевать и даже какое-то время контролировать, но это слишком дорого.

Огромные ресурсы уходят на контроль городов, торговых маршрутов, путей и коммуникаций. Но сельскую местность не охватить. Американцы были в Афганистане почти 20 лет. И, тем не менее, 30%, а то и 40% территории Афганистана продолжали контролировать талибы, против которых они якобы воевали. И ничего с этим поделать они не могли.

Тоже самое происходило, когда в Афганистане стояла советская армия. Значительная часть сельской местности принадлежала все тем же бандформированиям. Только тогда против нас были не только талибы, но и узбеки, и таджики: Ахмад Шах Масуд  его группировка, тот же  и Абдул-Рашид Дустум и прочие национальные этнические формирования.

Ораз Пояндашоев:

— Дустум, наоборот, в те годы был нашим официальным сотрудником командиром роты охраны газопровода Шиберган-Кушка, по моей рекомендации его приняли в ХАД. А потом, после вывода наших войск из Афганистана, он действительно, присоединился к «Талибану», отдал им оружие, а сам убежал в Турцию.

Игорь Коломийцев:

— В Афганистане все союзы и блоки достаточно переменчивы, это специфика государства. Да, частично он был за нас. Тогда даже термин был «дружественные банды», ими обозначили тех, кто временно перешел на нашу сторону.

Граница условна

Станет ли Афганистан снова убежищем для террористов? «Талибан» в последние годы неоднократно утверждал, что больше не сотрудничает с террористами и времена, когда в Афганистане укрывались и проходили тренировки боевики «Аль-Каиды», окончились. Но готовы ли они на самом деле разорвать старые связи?

Ораз Пояндашоев:

— Нет, конечно, хотя и обещали.

Игорь Коломийцев:

— Они много раз обещали, и много раз свои обещания нарушали. Проблема в том, что Афганистан невозможно изолировать от мира, и особенно от нашей Средней Азии. Поймите, в Афганистане живут таджики и узбеки. Причем таджиков почти 30% населения Афганистана, узбеков чуть меньше, порядка 8%. Но, тем не менее, узбеки, которые проживают в Афганистане, и Узбекистан — это сообщающиеся сосуды, у них семейные и родственные связи. Также таджики и Таджикистан, где и так все несладко, и власть едва-едва держится.

Граница между государствами весьма условная, ее контролировать очень сложно. Если заполыхает Афганистан, а это уже фактически происходит, то сразу же начнутся проблемы и в Средней Азии, которую мы, так или иначе, держим за дружескую территорию, и с которой у нас огромное количество связей.

Некоторые радуются сейчас, что американцы бежали из Афганистана. А реально для России это огромная проблема. Потому что если заполыхает радикальным исламизмом Средняя Азия (Узбекистан, Таджикистан, Казахстан), то огромная толпа беженцев хлынет в Россию, границы с которой тоже по сути нет. А значит, хлынут наркотики, оружие, и огромное количество боевиков.

Вся Средняя Азия сейчас держится чуть ли не на честном слове. Там диктаторские режимы, которые поддерживаются, в том числе и нашими штыками, и огромное количество нищего и голодного населения, для которых 100 долларов — это неимоверно высокая зарплата. И если сейчас туда придут исламские пропагандисты из Афганистана, а судя по всему так и будет, то что там случится, можно только предполагать. Но в любом случае сценарий негативный.

Ораз Пояндашоев:

— Будучи недавно в Афганистане, я встречался с разными людьми. Большинство (даже из бандформирований Ахмад Шах Масуда) к россиянам относится с уважением. Почему? Потому что шурави там строили жилые микрорайоны, школы, поликлиники, заводы, фабрики, дороги, туннели, открывали почти бесплатные магазины по льготным ценам для рабочего класса. Через Термез почти без перерыва шли колонны с продуктами питания.

Даже трубопровод сделали, по нему поступало дизтопливо и бензин. Однажды утром в пустыне увидел озеро. И поразился, откуда? Оказывается, ночью моджахеды взорвали трубу, потекла солярка…

По сравнению с шурави, американцы проигрывают. Ведь за все 20 лет пребывания в Афганистане они ни одной школы там не построили.

Игорь Коломийцев:

— Школы они как раз-таки строили. Только толку нет, как взрывал их «Талибан», так и будет взрывать. И советские, и американские.

Ораз Пояндашоев:

— Американцы только высокопоставленным людям деньги дают, а о народе не думают. А из тех 600 млрд долларов, которыми они профинансировали помощь афганцам, 16 млрд долларов украли, и сейчас конгресс США ведет следствие.

Владислав Плахута:

— Все будет зависеть от того, насколько талибам удастся сохранить  внутреннюю консолидацию. Слишком много игроков вокруг, заинтересованных в раскачивании ситуации. Если талибы смогут найти общий знаменатель, то я не думаю, что они позволят на их территории кому-либо существовать вне их поля влияния. А они  в отличие от «Исламского государства» не ставят своей целью достижение всемирного халифата, живут, по крайней мере пока, без особых движений в стороны.

Самое неприятное, что сейчас у них может случиться, это внутренние разборки. Одна из основным проблем Афганистана в том, что несмотря на 40 лет войны, его население выросло в  два раза, с 18 до почти 40 млн человек. И сегодня основные жители государства — это молодые люди, среди которых 70% младше 30 лет, а 60% — младше 24 лет. И все они лишены каких-либо жизненных перспектив — производства в стране нет, современного сельского хозяйства тоже.

Ненавидят всех

Многие политики считают, что в свое время вывод войск нашей страны стал настоящим предательством по отношению к афганцам: всех жителей, которые нам помогали, ждала страшная участь — быстрая смерть в лучшем случае. Как будет развиваться ситуация сейчас? Не произойдет ли с жителями Афганистана то, что случилось с жителями Руанды и других африканских стран, где демократические миротворцы накручивали ситуацию, а затем выходили из страны?

Игорь Коломийцев:

— Я предполагаю, что именно так и будет. Вывод американских войск и падение поддерживаемого американцами правительства отбросит Афганистан на много лет назад. Ни мы, ни американцы не понимаем менталитет этих людей и пытаемся принудительно втянуть их в цивилизацию. А они как жили в Средневековье, так и хотят там остаться.

Это страшно, когда целая страна деградирует и погружается в мракобесие. Это самый негативный сценарий происходящего, какой только может случиться. Образование будет уничтожено, интеллигенция — самые лучшие и светлые умы — будут вынуждены бежать из страны. Зачатки промышленности, которые создавались сначала нами, а потом американцами, разрушатся, их инфраструктура придет в негодность — любая техника в руках дикаря становится просто ломом. Женщины вновь окажутся в забитом состоянии, без права на работу и собственное мнение.

Самые отпетые и радикальные фанатики окажутся у власти и начнут творить черное — казнить людей за сотрудничество с американской властью и предыдущим режимом, уничтожать произведения искусства и средства коммуникации с цивилизованным миром, станут сотрудничать с террористами — уверения, что этого не произойдет лишь пропагандистский трюк, который в расчет принимать не стоит.

И мы получим на границах с зоной нашего влияния, а именно в Средней Азии, страну, погруженную в Средневековье. Она будет экспортировать радикальный исламизм во все ближайшие страны. Думаю, что даже у Пакистана и Ирана появятся проблемы. А какие перемены ждут Среднюю Азию можно только догадываться.

А какой вы видите выход для нас?

— Устанавливать с «Талибаном» дипломатические отношения — это попытка договориться с бешенной собакой. Можно, конечно, делать вид, что о чем-то условились, но при первом же удобном случае она все-равно покусает. Потому что собака бешенная и договариваться с ней бессмысленно и бесполезно.

Эти люди — религиозные фанатики: они ненавидят нас, они ненавидят американцев, они ненавидят любых иностранцев, христиан или нет, и в целом всю европейскую цивилизацию. Эти люди хотят жить в своем мракобесии и обеспечивают его целой нации.

Да, возможно где-то еще на севере — в таджикских и узбекских регионах, какое-то время еще просуществуют очаги сопротивления. Но судя потому, какое количество оружия получил в свое распоряжение «Талибан», и какое количество выпестованных теми же американцами вояк перешло на сторону «Талибана», думаю, что «Северный альянс» не продержится. Скорее всего, талибы возьмут под контроль и эти районы Афганистана.

И это будет настоящей катастрофой, потому что узбеки и таджики побегут в Узбекистан и Таджикистан. А куда им еще деваться? Побегут не просто отдельные люди, а организованные отряды с оружием и со своими командирами. Уверен, через год-два мы увидим, как усложнится ситуация в Средней Азии.

Владислав Плахута:

— Если бы они варились только в собственном соку, то уверен, никакой резни  там не случилось бы. Но слишком много вокруг игроков заинтересованных продолжить пожар войны. Как сложится жизнь у населения, поддерживавшего режим американского правительства, сложно сказать. Но не думаю, что все они сразу рванут в Среднюю Азию. Хотя и не исключаю такой вариант. Но России это только на руку, это новая возможность усилить там свое влияние.

Надо только пока не поздно решить вопрос с репатриацией из государств Средней Азии русскоязычных жителей, проводить это системно. Аманаты не оправдали себя, русская община никак не влияет на политику новых государств. Смысла держать людей там нет, тем более, что им приходится несладко. А это 5-10 млн человек, рабочие руки которых в России лишними не будут.

И если все-таки Средняя Азия начнет сыпаться, готовиться к введению визового режима с этими странами и уменьшать оттуда потоки мигрантов. Россия обладает огромной территорией, а потому она должна идти в авангарде внедрения автоматики и роботов. Но этому сейчас препятствует наличие дешевой рабочей силы из Азии, которая консервирует развитие производственных сил и отношений. Так что сокращение потока мигрантов сыграет только на руку развитию экономики страны.

И кстати, чем архаичнее сложится общество талибов, тем это будет менее приемлемо для государств Средней Азии. Они все-таки за 70 лет советской власти и предшествующих эпохи Российской империи стали достаточно цивилизоваными, чтобы принять те правила, которые для талибов сейчас норма. Шариат уже вряд ли кого-то устроит, не думаю, что они вернутся в  архаику.

Ораз  Пояндашоев:

— Создавать управляемый хаос — это тактика американцев. Они практиковали ее в Сирии, в Ираке, в Ливии и в Афганистане. Вспомните, как они раздавали печенье на украинском Майдане, а нам придумали войну в Чечне. Пользуясь неразберихой, они создают для себя выгодные экономические условия.

Оставив в Афганистане оружие — не правительству, а талибам, они совершили настоящее военное преступление. Ведь оно будет работать, и в том числе против России.

Нам сейчас в Афганистане крайне нужна дипмиссия, должны идти переговоры. Ведь работать с талибами — это означает знать, что их волнует, понимать их проблемы, решать, как их склонять в нужную сторону.  Наше правительство все делает правильно, это единственный выход в сложившейся ситуации.

Будучи старшим советником в Кабуле, я так всегда и поступал — лично вел переговоры с бандформированиями и их лидерами. В том числе с Ахмад Шах Масудом. По заданию Москвы мне удалось заключить с 20-ю различными отрядами договоры о ненападении, и в течение долгого времени с их сторон ударов не было.

Если «Талибан» при создании правительства учтет интересы всех проживающих на территории государства народов, то будет мир. Но я на днях анализировал тексты иностранной прессы, и понял, что новые афганские власти создавать правительство национального примирения не намерены, не для того воевали. Уже сейчас в совет вошли только представители пуштунов. Ни хазарейцев, ни таджиков, ни узбеков, ни туркменов в нем не оказалось. И это очень плохой сигнал.

Если мировой общественности, и россиянам  том числе, не удастся уговорить их создать правительство национального примирения, а это единственный выход из положения, то будет война, и не просто, а до полного уничтожения, до последнего солдата.

Под флагом ислама

Возможно ли объединение «Талибана» с «Исламским государством»? Об это говорят те, кто помнит их первый приход в Кабул.

Игорь Коломийцев:

— Сейчас «Талибан» на территории Афганистана более влиятельная организация, чем «Исламское государство». После поражения в Сирии и Ираке, «Исламское государство» находится на задворках истории, и быть самостоятельной силой не в состоянии. По сути, оно разгромлено.

Но дело не в названии: движения разные, но суть их одна — это все формы организации религиозного фанатизма, исламского радикализма. И если они демонстрируют агрессию по отношению к окружающему миру и к своему собственному населению, то какая нам разница, какой флаг они над собой поднимают — «Талибана» или «Исламского государства»?

Я не верю, что талибы сейчас сядут с кем-то за стол переговоров, и согласятся создавать правительство национального или народного примирения. Они сейчас на коне, получили огромное количество оружия, военнослужащих, перешедших на их сторону. Они захватили власть в Кабуле, и опираются на национальное большинство — пуштунов, их в Афганистане около 40 процентов, если не больше.

И естественно, они будут игнорировать всех остальных — таджиков, узбеков, хазарейцев, шиитов, исмаилитов и  прочие религиозные  и национальные меньшинства, которые живут на территории Афганистана. К чему это приведет?

К тому, что эти национальные окраины будут пытаться сопротивляться. Но судя по тому количеству оружия, которое сейчас у Талибана имеется, и количеству бойцов, они будут подавлены и вынуждены бежать в Среднюю Азию, где сами станут огромным фактором нестабильности. Ведь «выдавленные» отряды тоже выступают под флагом ислама. Просто у них разновидность немного другая. Но, по сути, многие противники талибов — тоже радикальные исламисты.

Миллионы узбеков и таджиков сейчас работают на территории России — выполняют ту тяжелую работу в ЖКХ или строительной отрасли, от которой россияне зачастую отказываются. Многие из них уже связаны с Россией определенными отношениями. И если в Средней Азии начнется смута, эти люди приедут в Россию. А с ними огромное количество обученных и умеющих воевать, знающих тактику партизанской войны людей с оружием и командирами. Вот о чем должен думать Совет безопасности России и ломать голову!

Дело не в том, что американцы пришли на территорию Афганистана, они как раз 20 лет контролировали и обеспечивали спокойствие в этой стране. Их преступление в том, что они скоропалительно оттуда ушли, обрушив все структуры. Может, они и догадывались, что потом произойдет, да только не знали, что так быстро. Но как получилось.

Мозаика страстей и желаний

Каким бы сейчас был Афганистан, без воздействия со стороны СССР и США? Может бандформиования уже разобрали бы это государство на части, и нам уже не о чем было бы волноваться?

Игорь Коломийцев:

— А сейчас оно есть? Мы это государство видим только на карте. Поймите, Афганистан — это очень сложная территория, она никогда не была в нашем понимании общей страной. Это союз кланов, племен, имеющих какие-то общие договоренности.

Они много лет признавали общего монарха, который сидел в Кабуле, и тогда какое-то время там было тихо. Но как только начались попытки создать там социализм, Афганистан распался на ряд клочковых территорий и контролирующих их банд.

Также и у американцев было. Они контролировали крупнейшие города и магистрали. А сельская местность находилась находилась в руках талибов и банд, которые сопротивлялись. Сейчас «Талибан» может подмять под себя все, но тоже пока не контролирует полностью территорию Афганистана: есть северные регионы, есть отдельные банды, которые Талибан не признают и будут с ним еще долго воевать.

Не станет ли захват власти в Афганистане талибами прецедентом, после которого террористов станут признавать политической силой? Этот момент важен для многих государств, определенные регионы которых не согласны с основной линией власти.

Владислав Плахута:

— Смотря кому и как на это смотреть. Мы же знаем, что для Запада двойные и даже тройные политические стандарты — это норма. Свой — не террорист,  чужой им становится сразу. А можно ли назвать современных талибов террористами? По каким критериям? Самолеты они не взрывают, теракты в метро не устраивают, боевые операции в городах вне Афганистана не проводят.

Да, они 20 лет воевали с американцами за власть на своей родине, но кто их за это осудит? Украинская власть тоже называет людей в Донбассе террористами, а мы что, взрываем на Украине объекты инфраструктуры или убиваем украинских политических деятелей?

«Талибан» достаточно радикальная по своей установке религиозная организация, но не террористическая. С удобным для определенных целей ярлыком пора попрощаться.

У всех свои законы. Где-то за убийство на двадцать лет свободы лишают, а у кого-то око за око идет. Но это не терроризм, а законы — устоявшиеся нормы конкретного общества. И не надо ему навязывать другие правила. Каждый сам должен решать, где и как ему жить, какие и с кем выстраивать отношения. Не нравится чужая жизнь, не пытайтесь ее поменять. Просто не общайтесь.

Игорь Коломийцев:

— Лично я — сторонник непризнания «Талибана», сторонник того, чтобы террористов всегда объявляли террористами. Эти люди терроризируют не только соседние державы, они терроризируют целые нации. Сев с ними за стол переговоров, мы их только легитимируем, покажем, что это люди и с ними в принципе можно договариваться. Но я не верю в это. Они — не Ахмад Шах Масуд, более-менее благородный противник, с которым мы воевали в Афганистане, но который потом создавал Северный альянс и противостоял талибам. Религиозные фанатики — это совсем другие люди, с которыми договориться вообще невозможно.

Всерьез и надолго

Ораз Пояндашоев:

— Как талибам скомандуют спонсоры, так они и будут действовать. А целью тех была и остается Россия. Победа «Талибана»  представляет опасность для мирового сообщества, в других странах вдохновенные этим различные террористические формирования также активизируются для захвата власти.

Игорь Коломийцев:

— Это явно не США, потому что именно они отгребли и бежали. Когда мы воевали в Афганистане 18-20 летними пацанами, советские пропагандисты нам тоже рассказывали, что за этими бандами стоят американские спонсоры. Но это не так. Просто местное население не приняло иностранцев и их уклад. Они воюют с любыми чужаками, которые приходят на их территорию, они так привыкли. Пришли б израильтяне, они воевали б с израильтянами, французы — с французами. Теперь они будут воевать между собой, потому что там выросло поколение, которые кроме войн вообще ничего не знает.

Ораз Пояндашоев:

— Ежегодно США оказывает Афганистану денежную помощь в размере 600 млн долларов. Это не спонсоры?

Игорь Коломийцев:

— Талибан нанес серьезный удар по США и репутации их президента Байдена. Посмотрите, как упал его рейтинг! Да, талибы сейчас со всеми встречаются и пытаются договориться, но не потому, что ими кто-то управляет, а потому что они сами стали силой.

Владислав Плахута:

— Шла война с оккупационным режимом. Американцев в отличие  от советских войск, которые пусть и формально, но все же получили приглашение от афганской власти, никто туда не звал. Они вторглись на чужую территорию, и делом  граждан этой страны, неважно кто их объединил и воодушевил, было вернуть себе свободу. И они одержали победу, оккупант позорно бежал.

Как всегда в таких случаях, угомонить разбушевавшихся вояк теперь непросто. Афганистан ждут сложные времена. Более того, когда государство ослабленно и идут внутренние разборки, внешние игроки пытаются наловить рыбки в этой мутной воде и тем самым решить свои геополитические задачи. Но с укреплением самостоятельности государства, ситуация начнет меняться.

Ораз Пояндашоев:

— Это игра вам непонятна, но она идет, и идет по-крупному! Цель ее — создание халифата не только в Афганистане, но и в Средней Азии, и на Кавказе, то есть во всем исламском мире. Еще как талибами управляют! Ведь под флагом «Талибана» воюют террористы самых разных  запрещенных в России признанных  террористическими  организаций. Причем не только из Афганистана или с Ближнего Востока, но и из Туркестана, Узбекистана, боевики из Чечни и Татарстана и даже уйгуры из Китая. Такой центр международного терроризма под боком России — мечта тех, кто стремится ослабить нашу страну.

Обученных пропагандистов они отправляют в Чечню, в Дагестан, в Ингушетию, в Татарстан. Нет у их никаких благородных целей, и это надо понимать. И особенно внимательно оберегать нашу молодежь, неиспорченную войнами и переворотами, а потому наивную и доверчивую. Надо рассказывать им и об опасности радикального исламизма, и о намерениях террористов. Как говорится, хочешь победить своего врага — воспитай его детей.

Нам нельзя расслабляться. Надо добиваться создания в Афганистане цивилизованного государства, с учетом интересов всех народов и религиозных общин страны. А если этого не получится, то, как заявили недавно в Евросоюзе, объявлять им международную изоляцию.

Игорь Коломийцев:

— И что, они этого испугались? Не будем наивными людьми, талибы не дрогнут и не побегут создавать правительство национального примирения. Они пришли в Афганистан всерьез и надолго, и будут там единственной основной силой. Вопрос в том, что мы сможем сделать, как купировать эту опасность? Повлиять на этих людей, мы не сможем, это утопия — террористы были и остаются ими. Но купировать их деятельность можно попробовать на подступах к Афганистану — в Узбекистане, Таджикистане и Туркмении.