Колесо жизни: становление, уничтожение и возрождение Екатерино-Лебяжьей Николаевской пустыни

Это не базар в привычном для нас понимании слова — «рынок», а колония диких птиц.

Тогда я, молодой журналист, ничего не знал о Екатерино-Лебяжьей Николаевской пустыни. Да и самой пустыни в ту пору в поселке Лебяжий остров в Брюховецком районе не было — на месте монастыря тогда располагалось птицеводческое хозяйство. А ведь здесь был старейший монастырь на Кубани.

…Своим указом от 6 августа 1794 года (это год организации пустыни) Святейший Синод предписал «построить церковь с колокольней, кельи (по числу монашествующих — 30, и десять больничных), трапезную… Разрешено построить больничный храм… на острове, омываемом водами Лебяжьего лимана»

Мужской монастырь решено было устроить вдали от шумных городов и дорог. В диких местах с обилием камыша и мошкары. Что ж, тогда всем, кто обживал Кубань, было нелегко.

Кубанское казачье войско выделило 20 тыс. рублей и положило их в банк. На проценты началось строительство пустыни.

Денег катастрофически не хватало. Первым настоятелем пустыни стал архимандрит Феофан. Он с усердием взялся за дело, используя весь свой житейский опыт. Феофан проехал на монастырской бричке не один десяток верст, навестил ейских и ростовских купцов, уговаривая их совершить пожертвования. Со многими работными людьми Черноморья были заключены договора. Строительные материалы доставляли в монастырь на лодках и подводах. Вначале пустынь строили из дерева, которое обмазывали глиной. Укрывали крыши строений камышом.

Первыми обитателями — послушниками монастыря — стали одинокие престарелые казаки. Архимандрит Феофан видел, что не все послушники становились монахами: многие умирали в послушании, так и не успев принять постриг. Тогда Феофан, по согласованию с войсковым начальством, обратился в Священный Синод с прошением уменьшить сроки послушания для старых воинов, чтобы казаки могли доживать свой век монахами. Правящий Синод в качестве исключения утвердил эту просьбу.

Несмотря на трудности, пустынь крепчала. Она была показательной в Кавказской епархии. В казачьем мужском монастыре открылась школа. Постепенно пустынь становилась центром духовности и культуры. Со всех уголков России сюда приезжали учителя. Даже херсонский губернатор, герцог Дюк Ришелье, по согласованию с Министерством внутренних дел России, командировал в монастырь Андрея Шелимова для преподавания искусств виноградного дела. Шелимов пробыл в пустыни с 1809 по 1815 годы. За это время он многих обучил виноградному искусству, за что и получил аттестат от архимандрита Товии.

 К началу ХХ века пустынь уже крепко стояла на ногах. Вырос главный собор в честь святителя Николая. Были возведены Екатерининская церковь и монашеские кельи. Каменные постройки постепенно вытеснили деревянные. Несмотря на то, что своего архитектора по штатному расписанию, установленного Священным Синодом, не было, пустынь строилась по архитектурным чертежам. Весь монастырь был огорожен забором из жженого кирпича, у здания было четыре башни и столько же ворот. К ограде примыкала школа и каменная колокольня о 12 колоколах. Главный колокол весил 330 пудов. Когда наступило лихолетье гражданской войны, монастырь привлекал к себе много заинтересованных взглядов и жадных рук. Как часто бывает, добром это не кончилось.

В 1918 году обитель пострадала от пожара, который сочли неслучайным, но поджигателей так и не сыскали. В 1921 году в пустынь пришли новые хозяева — члены коммуны «Набат», но они недолго здесь задержались. Кто-то взорвал главный храм, при этом пострадали оставшиеся там престарелые казаки-монахи и сами коммунары. Говорят, что сделал это кубанский Робин Гуд Василий Рябоконь. Кто-то утверждает, что это дело «чоновцев»: они якобы «до конца не разобрались». Как там было на деле, сейчас уже не узнать. Остались слухи, воспоминания, но документов расследования не сохранилось.

Потом на базе монастыря организовали птицесовхоз, просуществовавший здесь до заката советской власти. И только в первое десятилетие 21 века эти исторические и святые для верующих людей места были вновь возвращены православной церкви. И снова началась кропотливая, тяжелая, усердная работа по «обживанию» территории бывшего мужского монастыря. Программа «Возрождение. Лебяжий остров — историко-культурное наследие» сегодня объединяет самых разных людей: духовенство, чиновников, историков, краеведов, прихожан. Понятно, что проблем, стоящих перед ними, — непаханое поле. Но разве когда-либо созидание давалось иначе?