Краснодарский сапожник дядя Гриша стал местной знаменитостью оттого что городская администрация решила снести его мастерскую, а за мастера в соцсетях вступились соседи. Сейчас, не без участия главы города, вопрос поставлен на паузу, но еще не решен. Интернет-портал «Кубань 24» встретился с дядей Гришей, которого отнюдь не радует нежданная известность, и с его соседями.
Небольшая лавка на улице Коммунаров практически сливается с вызывающим недовольство у урбанистов забором из металлопрофиля в стиле «Краснодару станичный облик». Будка, прямо скажем, город тоже не украшает.
Здесь — постоянный грохот от проезжающих мимо трамваев и шум автомобилей. Но вся эта городская суета практически не слышна в сапожной лавке. В ней уже 33 года трудится, как его называют местные, дядя Гриша. Недавно, волей краснодарских чиновников, о сапожнике узнал практически весь город. Оказалось, что лавку мастера решили демонтировать, а дядю Гришу — оштрафовать. После резонанса в соцсетях и СМИ, к решению проблемы подключился мэр Евгений Первышов. У конфликта наметилось решение. Но местные жители, на территории которых стоит будка по ремонту обуви, не вполне удовлетворены планом, которого придерживаются власти. Как может так быть, если все участники конфликта исключительно за все хорошее и против всего плохого?
«Я 33 года занимаюсь этим делом. Мне нравится свое дело… Вот, блестит, сейчас все высохнет, дамочка будет довольна», — говорит дядя Гриша, зашкуривая черные женские сапожки.
С ремесленничеством дядя Гриша, хотя зовут его и не Григорий вовсе, а по паспорту он Гурген Шаликоевич, связал свою жизнь в 1984 году, когда устроился работать в цех по ремонту и производству обуви учеником. Производство тогда находилось на улице Коммунаров, 77. Сейчас на этом месте стоит недостроенная бетонная коробка, скрытая от горожан забором.
«По образованию я авиатехник. В молодости отслужил в армии два года, вернулся и понял, что авиатехник — это не мое. У меня друг в Краснодаре был, который и подтянул в цех по производству и ремонту обуви. Через полгода мастера мне стали доверять. В итоге два года я там «союзки» менял, замочки прошивал, на машинке работал. В свободное время смотрел на ребят. Научился, как набойки, подметки делать. В 1987 году начальник отправил меня сюда, вот с тех пор здесь и работаю. Потом распалась наша обувная фабрика. В 1991 году дали возможность каждому мастеру приватизировать свой киоск. В 1992 году я оформил все документы на это место, но тогда не дали землю приватизировать. В 1996 году я узаконил киоск в администрации Первомайского района. Потом договор заключал на аренду земли, на пять лет. После окончания договора я несколько раз отдавал документы в администрацию, пару раз там их теряли, а после — я уже не ходил регистрироваться. Но за землю всегда продолжал платить», — рассказывает дядя Гриша.
Пока мы разговаривали с мастером, ни один клиент к нему и не зашел. Сейчас всегда так — ремонт не самая востребованная услуга. Сапожник не торопясь доделывал заказ — черные женские сапоги, поглядывая на старый телевизор, где шли федеральные новости. На стене — старый вентилятор без ножки, советские плакаты, календарь за 2009 год и вешалка. За прилавком — старый станок для полировки обуви, и всевозможные инструменты.
«Вот ботинки я починил, сегодня заберет их мужчина. Вот кроссовки женские, это, наверное, уже завтра придут за заказом. Вот, все документы», — показывает дядя Гриша на импровизированный информационный стенд. — Вот правила бытового обслуживания, технология — это в администрации дали. Жалобная книга, ее так ни разу никто и не открывал. Жалоб на работу там нет. В собственности у меня небольшая квартирка и «жигуленок», купленный еще в советское время. Вот и все. На жизнь не хватает, а что поделать, мне 58 лет, дотянуть бы до пенсии».
Своих клиентов дядя Гриша знает в лицо, хотя в большинстве своем это не местные жители.
«Рядом есть банки, несколько колледжей, школа. Клиентов не много, но есть. Вот вчера было десять человек, сегодня — пять. Местные, кто здесь живет, приходят реже, потому что старые уже. Бывает, заходят иногда поговорить о чем-то, но редко. А из старых знакомых, с кем я начинал работать, у меня не осталось никого», — рассказывает мастер.
Во время разговора в мастерскую зашла местная жительница. Опознав в нас журналистов, женщина разговорилась.
«Раньше постоянно сюда обувь носили мама моя, папа, когда он был жив. Нет добрее человека, чем дядя Гриша. Вот рядом у нас на углу работали ребята молодые, но у них постоянно заказы задерживались, то еще что-то. Дядя Гриша добрейший человек, проблем с ним никогда не было. Пожалуйста, донесите это до администрации», — говорит женщина.
Мастерская находится на территории дома по договору безвозмездного пользования. По словам домкома, для местных жителей Гурген Шаликоевич не просто сапожник, он друг и помощник.
«У нас в доме 40 квартир, будка дяди Гриши — 41-я квартира для нас. Он и на воротах помогает, и жильцам, когда что-то нужно. Мы решительно настроены и не хотим, чтобы он уходил в другое место», — рассказал домком, пожелавший не называть свое имя.
По его словам, проблемы у мастера начались в 2018 году. Тогда проверяющие из администрации заметили лавку и пришли к выводу, что ее существование противоречит законодательству.
«Уже два года мы практически воюем с чиновниками, чтобы отстоять сапожника. Сначала переносили его будку за наш забор, но клиентов тогда стало значительно меньше, поэтому мы вернули ее обратно. Но она все равно находится на территории собственников квартир. По закону, как нам объяснили, на частной территории не может находиться торговых капитальных объектов. Вот в этом вся проблема. Кроме того, по словам сотрудников администрации, эта будка представляет угрозу для жителей. Мы сейчас выступаем за то, чтобы будку дяди Гриши перенесли чуть в сторону, либо предоставили ему законное место для работы. Но как это будет выглядеть, мы пока не знаем», — добавил домком.
Предлагается, что для сапожника выделят участок, который он будет арендовать.
«Но у него семья: жена, дети и лежачая мама, за которой надо ухаживать. Если он лишится заработка, без денег останется не один человек, а вся семья. Если вы думаете, что работа сапожника приносит большие деньги, то это не так. У него просто нет возможности, к примеру, платить за аренду участка даже 50 тыс. рублей в год. Сапожник зарабатывает около 7-8 тыс. в месяц. Пять лет назад у него было много клиентов. А сейчас, в том числе из-за пандемии, стало намного меньше. Заработок упал в 2-3 раза. Мы хотим, чтобы к этой проблеме отнеслись не формально, как это обычно бывает, а по-человечески», — отмечает домком.
«Сейчас будку дяди Гриши требуют демонтировать в соответствии с действующим законодательством. При этом участок, на котором она стоит, находится в собственности жильцов многоквартирного дома. Они согласны, чтобы дядя Гриша продолжал здесь работать, ведь для него это единственный способ заработка», — написал мэр Краснодара Евгений Первышов в своем канале в Telegram.
По его словам, на протяжении последних лет власти ведут работу по очистке улиц от объектов незаконной торговли и временных ларьков. Они портят облик города и занимают тротуары. Такая же работа ведется и по придомовым территориям. Эта земля представлена жителям многоквартирных домов для их нужд — под детские и спортивные площадки, парковки, озеленение. Торговля здесь является незаконной.
«С точки зрения закона, например, киоск с мороженым во дворе или киоск сапожника — совершенно одинаковы. Но по-человечески понятно, что для конкретного дяди Гриши это единственный способ заработка. Если просто оставить его мастерскую на территории многоквартирного дома — это будет идти вразрез с законом, и это будет лишь отложенное на какое-то время решение. На месяц, два или год», — добавил глава города.
Сейчас чиновники ищут способ дать дяде Грише возможность законно трудиться, а местные жители — способ защитить сапожника и оставить на своем участке. Потому что для них он не просто мастер по ремонту обуви, а настоящий друг.
