Врач из станицы Каневской в годы войны организовала подпольный госпиталь
«Штирлиц в юбке» — так прозвали доктора Стычинскую в Каневской. После эвакуации военного госпиталя в 1942 году в станице остался единственный врач, скудный хирургический инвентарь и трое нетранспортабельных больных. С таким «багажом» Мария Стычинская сама организовала мини-больницу.
«Так законспирировать подпольный медсанбат удалось только ей. Она сохранила жизни десятков людей. Там скрывались не только раненые бойцы, но и члены совпартактива. Они находились там под видом хозрабочих, кое-кто помогал как санитар», — пояснил методист каневского историко-краеведческого музея Константин Бандин.
Все происходило в центральной больнице станицы Каневской. В здании 1924 года постройки до сих пор лечатся люди. Стены медучреждения уже ни раз капитально ремонтировали, но архитектурный замысел сохранился.
«В станице существует такой устойчивый миф, что больницу в годы войны не разбомбили только потому, что сверху она напоминает свастику. На самом деле здание в форме буквы Х — это прогрессивное по тем временам архитектурное решение. А вот исторический факт: одна военная хитрость действительно спасла и больницу, и сотрудников — медики на воротах вывесили табличку «брюшной тиф». Оккупанты боялись эпидемии и не приходили с обысками», — сообщила собственный корреспондент «Кубань 24» Мария Николаева.
Подвал здания, скорее всего, и был убежищем для тяжелораненых советских бойцов. Но это только одна из версий.
Инструменты тщательно прятали под полом родильного отделения и при необходимости доставали из тайника. Медсестры, санитарки, да и сама доктор в режиме строгой конспирации стерилизовали и сушили бинты для перевязки ран. И за пациентами ухаживали по секретному плану.
«Переодели их в гражданскую одежду, сами дома готовили еду для них, носили, кормили и лечили. Когда у одного из них была опасность возникновения гангрены, доктор Стычинская в полевых условиях сделала ему операцию», — рассказал ведущий специалист архивного отдела администрации Каневского района Валерий Костров.
Некоторые инструменты военных лет до сих пор сохранились в больничном музее. Это, например, керамический поильник, тонометр, металлическая кружка Эсмарха.
Но есть и еще кое-что нематериальное. По рассказам, в красавицу Стычинскую влюбился один из немецких офицеров.
«Немецкий офицер догадывался, что они где-то прячут солдат, что они дополнительно лечат их. И именно потому, что был влюблен, он молчал», — пояснила главная медсестра каневской ЦРБ Анна Шенгер.
Однако в семье Стычинской знают больше об этом загадочном факте. Офицер не только не выдал, но и предупредил Стычинскую о готовящемся обыске. И за это был расстрелян на глазах у доктора.
«Высокий блондин с голубыми глазами. Звали его Фридрих. Мама рассказывала, что он пришел и сказал: «Мария, убери всех этих раненых, чтобы не было ничего. А когда меня будут расстреливать, ты хлопай в ладоши и танцуй»», — рассказала дочь Марии Стычинской Светлана Мищенко.
После освобождения станицы в Каневской полевой хирургический госпиталь снова открыл двери. И снова начались бессонные ночи и бесконечные операции. После войны Мария Стычинская переехала в Щербиновский район. Она сменила профиль — стала помогать детям появляться на свет. Но неизменным до конца у нее остался принцип: работать ради жизни.
Авторы: Мария Николаева
