Спецрепортаж: Работа поисковиков в Краснодарском крае

Летом 1941 года немецко-фашистские захватчики ступили на землю Кубани. Миллионы погибших, раненых и пленных. Спустя 70 лет война не прекращается. Но вместо солдат на полях сражения — поисковики, в их руках не винтовки, а металлоискатели и лопаты.

— Это ступорное кольцо редуктора одного из моторов.

Это останки советского пикирующего бомбардировщика Пе-2. Удар о землю был такой силы, что самолет зарылся на глубину 5 м. Двигатель местные жители давно сдали в металлолом. Все, что осталось от некогда громадной машины — несколько ржавых пушек и лопасть. На ней — следы смерти.

«Его реально расстреливали сзади, потому что края выходят в обратную сторону», — рассказывает поисковик Алексей Крючков.

Бомбардировщик был сбит вражеским «Мессершмиттом», предположительно, над высотой 121/4, ныне Сопкой Героев. От сильного удара самолет отнесло на 2 км, кабина была полностью охвачена огнем. Большая часть найденных останков экипажа обуглена. Рядом с ними были найдены часы. Время на них остановилось на половине восьмого. Возможно, в это время все летчики уже были мертвы.

Их было трое, они погибли вместе со своей боевой машиной в мае 1943 года. Младший лейтенант Бурченко, стрелок Соколов, начальник связи полка Юдин. В тот день они сопровождали истребители Як-7б. Но неожиданно с земли раздались залпы зенитной артиллерии. Пе-2 был подбит. К раненому бомбардировщику подлетел немецкий «Мессершмитт». Экипаж Бурченко-Юдин-Соколов был обречен.

Найти имена бойцов помогли заводские номера на редукторе. Они хорошо сохранились благодаря топливу, которое вылилось из баков после падения. Оно буквально законсервировало важные детали.

«Найти останки — это важно, но не менее важно — найти номер. Потому что именно он позволит этим останкам вернуть имя. Это будет не просто надпись «неизвестный солдат». Это будет конкретный человек с конкретной судьбой», — говорит заместитель руководителя поисковой организации «Кубанский плацдарм» Евгений Порфирьев.

И его семья наконец-то узнает, где погиб десятилетиями считавшийся без вести пропавшим сын, отец, дед.

— Это знаменательный момент для нашей семьи. Поэтому мы благодарны вам искренне.

В мае 2016-го в Абинском районе кубанские поисковики находят бомбардировщик Пе-2. Чтобы достать фрагменты боевого самолета, поисковикам пришлось перелопатить несколько тонн земли. Верхний слой снимали при помощи экскаватора, все остальное — вручную. Находясь по колено в грязи, вытаскивали мелкие детали фюзеляжа, чтобы добраться до двигателя.

Свидетелями этого исторического события стали сотни людей. На место раскопок приехал и губернатор Вениамин Кондратьев.

О том, что в станице Холмской во время Великой Отечественной потерпел крушение самолет, знали многие. Однако показать точное место падения никто не мог. Лесной массив за годы превратился в сельскохозяйственное поле.

На помощь поисковикам пришел местный житель Сергей Кирьянов. И рассказал историю из своего детства.

«Здесь не было ни дороги, все было совсем другим, канала не было. В 1968-69 годах нам было по восемь-девять лет. Мы нашли хвост самолета. Мы решили его раскопать. Увидели люди, которые постарше, нам просто объяснили, что не нужно туда лезть, это война», — рассказывает он.

Изучив сотни архивных страниц, удалось установить имена членов экипажа. Это командир Леонид Ячменев, радист Василий Воробьев и штурман Николай Кожухов. Старший лейтенант Ячменев был дважды награжден орденом Красного Знамени, почетная награда есть и у младшего лейтенанта Кожухова. Его родственники приехали к месту раскопок из Москвы.

— Благодарны от всех членов семьи. Семья у нас большая, и они будут приезжать сюда, будут встречаться с вами. Большое вам спасибо!

Найти саму кабину с останками летчиков поисковики пока не смогли. А вот часть найденных фрагментов уже переданы в школьный музей станицы Холмской.

«Давно была идея, чтобы с помощью поисковиков, с их участием проходили походы для каждой из школ в летний период. И на базе собранного материала в каждой школе создать небольшой музей», — делится Порфирьев.
«Идеологические вещи, которые сегодня должны быть у молодежи, они отсутствуют. Это считается пережитком прошлого. А как, на чем растить молодежь, кроме как на идеологии? Идеологии Великой Победы, тех героев, которые были. Это основа счету завтрашнего дня. Это не то, что память. Память для того должна быть, чтобы они понимали, что завтра они должны отдать свою жизнь во имя самого главного — своей Родины. Вот для чего нужна эта память», — считает Кондратьев.

— Насколько живы, будем помнить.

Владимир Иванович не может сдержать слез, но в то же время на душе легко: 70 лет его дядя был без вести пропавшим. Все это время в семье хранили фотографии бравого солдата и несколько писем с фронта.

«Мать показывала письма, что он воюет где-то в горах, это Кавказские горы, сообщения не давали доскональные места расположения», — рассказывает племянник участника Великой Отечественной войны Дмитрия Никитина Владимир Ткач.

Только в 2015 году Владимир узнал, что его дядя погиб, прорываясь сквозь «Голубую линию». Дмитрий родился в Казахстане, под Алма-Атой. В 18 лет поступил в Чкаловское авиационное училище, ныне это город Оренбург. Уже в мае 1940 года призван на фронт. Он воюет в составе 205-го пикирующего бомбардировочного полка. В 1943 году, вылетает на очередное боевое задание вместе со штурманом Анатолием Соболем и пилотом Алексеем Шмаковым. С ними вместе еще семерка бомбардировщиков. Они удачно бьют по позициям врага и уже возвращаются на свой аэродром, когда в районе села Молдаванского по ним открывают огонь с земли.

В январе 2015 года между селами Молдаванское и Русское поисковики обнаруживают самолет. Это Пе-2, «пешка», как называли его сами солдаты. Всего метр земли отделял поисковиков от погибшего экипажа, 70 лет они ждали, когда их найдут. Вместе с останками извлекаются две запасные обоймы от пистолета ТТ — штатного оружия всех летчиков — и три ботинка. Все указывало на то, что погибли двое из трех членов экипажа. По архивным документам удалось установить: в тот день в мае 1943 года на участке Киевское-Молдаванское были подбиты все восемь «пешек». И все экипажи погибли в полном составе. Кроме одного. Кому удалось спастись? Им оказался напарник Никитина, пилот Шмаков. Он выпрыгнул с парашютом, но попал в немецкий плен. А 25-летний Дима Никитин погиб в том бою.

Это была одна из операций по прорыву «Голубой линии». Так сами немцы назвали сеть оборонительных сооружений. Аналогов им практически нет в мировой военной истории: 37 км минных полей, почти 600 огневых сооружений, 90 км проволочных заграждений и бесконечные змеи траншей. Советским войскам 26 мая в 9:00 впервые удалось взять важную точку — высоту 121,4, более известную как Сопка Героев . Но немцы быстро опомнились и обрушили на советских солдат град авиаударов.

Ожесточенные бои за Сопку шли бесконечные две недели. Очевидцы описывают эти сражения не иначе, как мясорубку. Солдаты в неистовой ненависти бросались друг на друга.

«Ветераны отмечали, что бой был очень ожесточенный. Ожесточенный настолько, что врукопашную считалось на фронте редким явлением, а здесь дошло до того, что — особенно 27 мая шел встречный бой — люди сражались не только огнестрельным оружием, но и штыками, прикладами, били друг друга гранатами как колотушками, душили», — рассказывает научный сотрудник краеведческого музея Крымска Сергей Ростовский.

И все это под непрекращающимся дождем авиаударов. В Крымском районе в мае 1943 года произошло одно из крупнейших авиационных сражений Великой Отечественной войны. Участники тех событий вспоминали о том, что в небе могли биться до 300 самолетов.

Евгений Порфирьев в Крымский район приезжает практически каждые выходные. Его поисковый отряд метр за метром исследует землю, которая 70 лет назад была усыпана мертвыми телами, изрыта осколками снарядов, усеяна гильзами.

— Здесь, если пройтись прибором, вся земля звенит, здесь нет ни одного квадратного метра, на котором не было бы сигнала. Это осколки, гильзы — здесь шли очень ожесточенные бои.

В апреле 1943 года в небе над хутором Красный Октябрь воздух сотрясся от грохота бортовых пушек. Самолет с красными звездами на крыльях сражался один против двух истребителей Люфтваффе. В неравном бою советский летчик подбил оба вражеских судна. Очевидцем этого боя стал 12-летний мальчишка Миша Айвазян. Он вспоминает, как появился третий немецкий самолет. Его атака стала неожиданностью для советского летчика. Боевая машина с красными звездами была подбита. Но пилоту удалось выпрыгнуть с парашютом. Вот только приземлился он на оккупированной немцами территории. Пришлось отстреливаться.

«Здесь немцы стояли, зенитная батарея стояла. Они карабины похватали, побежали. Прибежали, и он сам себя застрелил», — вспоминает очевидец боя Михаил Айвазян.

Подбежав к уже бездыханному бойцу, мальчишки заметили: пилот был одет в добротную летную куртку. Это был офицер. В его руке вместо штатного ТТ еще дымился редкий для летчиков наградной маузер. Хоронить бойца тогда запретили. Еще несколько дней летчик так и лежал, раздетый немцами до нижнего белья. Но 12-летний Миша и его товарищи под покровом ночи все-таки присыпали тело землей. Спустя 70 лет Михаил Галустович приехал на то самое место, где на его глазах погиб неизвестный герой. На месте падения поисковики обнаружили остатки истребителя «Спитфайер». Воспоминания Михаила и архивные документы сложились в единый пазл. Отважным летчиком оказался старший лейтенант Виктор Радкевич. Свой первый орден Красного Знамени и тот самый наградной маузер он получил за подвиг под Севастополем.

«Виктор Афанасьевич подбил немецкий истребитель, не смог его сбить полностью, потому что у него закончились патроны, но повредил самолет. Он наблюдал, как этот самолет сел. Он посадил свой самолет рядом с немецким, пешком догнал немецкого летчика, взял его в плен и сдал его пехоте», — рассказывает Порфирьев.

Виктор Радкевич — советский ас Второй мировой. На его счету — 11 сбитых немецких самолетов. До того, как сесть за штурвал «Спитфайера», Виктор Афанасьевич защищал небо Крыма и Туапсе на истребителе И-16. С фотографии на пожелтевших страницах военных газет смотрят уверенные глаза. Однополчане вспоминают: они были небесно-голубого цвета.

— Он действительно превратился в «воздушного зверя». В Крыму, на Кубани, под Новороссийском, в районе Туапсе своими воздушными боями он поражал летчиков: дрался один против шести, а то и восьми «Мессершмиттов».

А в далеком Баку Виктора ждали любящая жена Валя и маленький сын Саша.

О героическом сражении и отважной смерти его потомки узнают спустя много десятилетий благодаря воспоминаниям мальчишки и работе кубанских поисковиков. Отряды добровольцев отыскивают самолеты и устанавливают имена солдат не только на земле, но и под водой. Одна из последних находок — штурмовик Ил-2. Его достали со дна Керченского пролива недалеко от порта Кавказ. Вода и ржавчина изъели судно, но номер двигателя сохранился. В кабине поисковики нашли останки летчика и орден Красного Знамени. Документ был практически размыт морской водой, но поисковики все-таки установили имя пилота. Им оказался уроженец Крыма майор Николай Ильич Каверзин.

«Погиб он 6 декабря 1943 года, идя на штурмовку Керченского пролива. По одним архивным данным, они попали под вражескую зенитную артиллерию, но те пробоины, которые мы наблюдаем на самолете, винте, по кабине, они были атакованы «Мессершмиттом»», — рассказывает руководитель общественной поисковой организации «Подвиг» Александр Шимкив.

Вместе с пилотом в кабине был и стрелок. Но узнать его имя пока не удалось. Он сидел в хвосте, в войну эту часть самолета зачастую делали из дерева. Морская вода не пощадила ни самолет, ни останки стрелка.

Человек справа на фотографии — Гаврила Федорович Русанов, на фронт попал в мае 1942 года, домой не вернулся. Снимок — единственное, что осталось в память о нем. В списках пропавших без вести солдат числился 70 лет. Как именно погиб боец Русанов и где похоронен, его родные узнали совсем недавно.

Его нашли на высоте 114,1. В первый раз пробить эту линию обороны советские войска пытались 17 июня 1943 года. Солдаты 61-й стрелковой дивизии поднялись на высоту со стороны Крымска. Завязался жестокий бой. Земля дрожала от взрывов авиационных бомб, солдаты бежали в атаку, наступая на тела убитых. Бой шел под непрекращающийся пулеметный обстрел. Выжить здесь было практически невозможно. В официальных военных документах бои за высоту 114,1 называются позиционными. Их цель — укрепление позиций советской армии на линии фронта. Иными словами, прорыв обороны именно здесь большой значимости для командования Красной Армии не имел. Бои носили скорее отвлекающий характер, говорят военные историки. Но в этих не значимых для командования атаках погибли тысячи солдат, причем исследователи узнали об этом совершенно случайно в 2002 году.

«На этом поле поднимали плантаж для посадки винограда. Появилось белое пятно глубинного грунта, и мы решили проверить это пятно. Оказалось, что это большое захоронение наших солдат», — рассказывает Евгений Порфирьев.

Тогда поисковый отряд нашел останки 217 красноармейцев. Имена более сотни солдат удалось восстановить. Русанова опознали по главному документу военнослужащего — книжке красноармейца.

— Сохранилась красноармейская книжка на имя Русанова Гаврила Федоровича 1901 года рождения. Изначально боец служил в 1319-м отдельном саперном батальоне.

Евгений Порфирьев начал изучать военные документы, чтобы понять, к каким воинским формированиям принадлежали остальные погибшие. Но вдруг выяснилось: в 1319-м отдельном саперном батальоне Русанов не числился. На счастье поисковиков, в документах солдата кроме названия его подразделения был указан и домашний адрес. Таким образом, Порфирьев отыскал дочь погибшего красноармейца и уже от нее узнал, что в Крымском районе Русанов воевал в составе штрафной роты.

«Когда мы подняли документы этой штрафной роты, мы его нашли, но не сразу, потому что писарь в его имени сделал две ошибки. Он там не как Русанов, а как Гусанов проходит, не Гаврил, а Гавриил. Разобрались и выяснили, что в бою за эту высоту вместе с ним погибло еще 19 штрафников», — объясняет Порфирьев.

В годы Великой Отечественной войны было сформировано 65 отдельных штрафных батальонов и 1037 таких рот. Как правило, они существовали всего несколько месяцев. Штрафниками становились солдаты и офицеры, совершившие преступление или не выполнившие приказ командования. Таких бойцов судили, приговаривали к сроку заключения, но отправляли не в тюрьмы, а в штрафные подразделения. Один месяц службы штрафником приравнивался к пятилетнему заключению под стражей. Штрафные роты в боях несли колоссальные потери — в шесть раз больше, чем в обычных войсках.

В августе 1943 года советские войска продолжают наступление, прорыв «Голубой линии» близок. Одна из важных точек — небольшая высота 167,4. В одну из немецких траншей врываются восемь советских бойцов. Это штурмовая группа второй гвардейской стрелковой дивизии. Среди молодых ребят — один опытный боец. На вид ему лет 50. С винтовкой Мосина он устраивается чуть поодаль от остальных. Так и застигла смерть всех восьмерых: опомнившись, немцы долго поливали штурмовиков свинцовым дождем из артиллерии и минометов. Их нашли в сентябре 2015 года. Пробитые осколками каски, исковерканные саперные лопаты, останки вперемешку с зазубренным металлом. Рядом с останками были перочинные ножи, опасные бритвы, ложки и котелки, но никаких подписей или инициалов. Но вот удача, поисковики извлекают из земли ложку, на ней крупными буквами выцарапано «ДАД» и странная, на первый взгляд, надпись.

«Единственный военнослужащий, который служил и погиб на этой высоте — это уроженец Северной Осетии Дзукоев Андрей Дмитриевич. Он был снайпером, буквально за неделю до гибели был награжден орденом Красной звезды. На ложке кроме инициалов было, если можно так выразиться, с осетинским акцентом, точнее с кавказским, написано «подающе механи», что является армейской шуткой. Ложка — это подающий механизм», — говорит Порфирьев.

Андрею Дзукоеву было 53 года. Опытный солдат, снайпер высшей первой категории. Обычно такие бойцы практически никогда не ходили в составе штурмовой группы. Но в этот раз командованию понадобился опытный глаз, пристреленная рука и бесстрашное сердце. За несколько недель до смерти снайпер был награжден Орденом Красной Звезды за бои на Сопке Героев. Поисковые отряды в Краснодарском крае работают около 20 лет. За это время они нашли останки более 11 тыс. советских воинов, 500 солдатам вернули имена. Но впереди еще много работы.

«Те, которые не возвращались с боевых заданий, все числились без вести пропавшими, их имен не было ни на одном из мемориалов. Теперь они появятся», — отмечает Евгений Порфирьев.

Из фрагментов найденного в Абинске Пе-2 будет сделан обелиск павшим героям. А в Крымском районе, где покоится ас Радкевич, скоро будет открыт музей. И имена 18 бойцов, найденных в окопах вместе с Русановым, будут выгравированы на плите братской могилы, сообщается в эфире телеканала «Кубань 24».

Авторы: Кристина Соколова