Спецрепортаж: Памяти скульптора Аполлонова

«Скульптор — это не артист. Очень замкнутая жизнь. Много черной работы. Много приходится думать, много приходится ломать, заново начинать. Бывает — получилось. Потом проходит какое-то время — ерунда. Серьезные вещи требуют серьезной отдачи. Немного даже монашества в этом есть. Поэтому единение каждому человеку необходимо, в разных степенях», — говорил заслуженный художник России Александр Аполлонов.

В мастерской — бюст великой княгини Елизаветы Федоровны. До этого скульптор слепил ее мужа Сергея Александровича для аллеи в Можайске. Прежде чем начать работу, художник подробно изучал историю жизни и мученической смерти великой княжны. Все эти знания должны отразиться в этом лице.

— Сейчас же вот только маска здесь. Все остальное — монашеское одеяние. Надо проработать так, чтобы в губах, кончиках рта были и жалость, и любовь, много чего.  Чуть улыбка и в то же время печаль, печаль, печаль.

Над некоторыми тонкими деталями скульптуры художник мог работать неделями. Ждать вдохновения здесь нельзя, нужна ежедневная кропотливая работа.

— Работы много, дураков работа любит. Скульптор должен быть в какой-то мере глупым. Надо приходить каждый день на работу — получается, не получается. Когда получается — с большим азартом.  Когда не получается — с тройным азартом начинать работать. В конце концов, это праздник. Каждый раз же не берешь то, что у тебя получится, ты же рискуешь. Экспериментируешь. А далеко не каждый эксперимент заканчивается удачей. Потому и мало шедевров — не получается постоянно.

Скульптор Аполлонов работал по всей России. Его памятники устанавливали в Новосибирске, Ржеве, Санкт-Петербурге и Москве.

— Скульптура более длительная. Нужно хотя бы на 50-100 лет думать. Ты должен все учитывать. Не снесут ли рядом здание, поменяется ли пространство. Как будут градостроительные потоки идти. Смотрите, как все быстро меняется. Когда все заполняет стекло, бетон. У нас на юге это же явно через 10-15 лет будет сноситься. Об этом же надо уже сейчас думать. Твоя профессия такая, что ты для города можешь что-то сделать. Если он после тебя останется чуть лучше, ты уже вроде бы не зря жил.

Скульптор менял облики улиц и целых городов. Творения Александра Алексеевича — это визитные карточки целых регионов. Его Екатерина Вторая стала одним из главных символов Краснодара.

— Она стоит 11-й год. Лет пять я очень гордился этим. Она мне грела душу. Когда мне было очень плохо, я ходил к ней, посижу и мне легче. Но вот последние пять лет я чувствую, что могу лучше. Чувствую, что подрос. И Екатерина для меня — просто этап.

Хорошая скульптура, отлитая в бронзе, стоит огромных денег. Слепить ее без поддержки меценатов нельзя. Важно найти заказчика, понимающего настоящее искусство.

— А если ты заказчику пытаешься объяснить, кто такой Фидий, а он не знает, с ним тяжело разговаривать. А про Донателло он не слышал: покемон, говорит, какой-то. Вот где проблема. Что можно ему объяснить? Сколько ты с ним не спорь — ничего не объяснишь. Есть вещи, которые нельзя уступать. У меня, собственно, конфликт по одной работе был из-за того, что от меня требовали сделать халтуру. Вот тут я уперся. Один раз меня достали, я вылепил чиновницу, имел за это кучу неприятностей.

Портретное сходство в скульптуре не главное. Образ в первую очередь отражает отношение автора к своему герою.

— Я не возьмусь, если с меня будут требовать из Гитлера сделать ангела. Я вылеплю любого. Вот я ни одного Ленина не вылепил. Я говорил, что вылеплю вот такого, когда он уже больной, когда он уже понял, что наворотил. Мне говорят: нет, нам нужен другой Ленин. Такого я не буду лепить. Тем нет плохих. Тут как ты к ним относишься. Вот что еще очень важно в скульптуре. Там нельзя врать, потому что обязательно будет видно. Я дорожу профессией. Чтобы врать, никогда не возьмусь.

Александр Алексеевич преподавал в Краснодарском государственном институте культуры. Вел курс и пытался отыскать будущих скульпторов в новом поколении, сообщается в эфире телеканала «Кубань 24».

— Ко мне приходят ученики: я хочу заниматься скульптурой. Так немного пообщались, потом немного полепит. Я такое давал задание. Давай три месяца не лепи, потом придешь. Он три месяца не приходит — и что, три месяца не хотелось тебе? Тогда ты не будешь скульптором. Если ты не можешь этим не заниматься, то значит, не ты скульптуру выбрал, а она тебя. Это уже диагноз, кровь другая. Мне кажется, что если я не захочу этим заниматься, считай умер, как человек я уже ничего из себя не буду представлять. Ведь предела нет. Пока силы есть, можно подтягиваться.

Авторы: Денис Сопов