Сотрудники геленджикского маяка рассказали о своей работе

В 1827 году было создано специальное управление, которое отвечало за качество и точность навигации. За тем, чтобы моряки не сбились с курса, следили и работники маяков.

Жизнь семьи Анатолия Юрченко оказалась накрепко связана с судьбой маяков. На одном из них, в Геленджике, смотритель и родился. Признается, все детство наблюдал за проходящими кораблями и разбирался с картами.

«У меня отец был начальником маяка на Толстом мысе, мама всю жизнь проработала с ним же, до сих пор работает. Ну, и сейчас сестра командует там. Получилось так, что такая династия», — говорит начальник Геленджикского переднего створного маяка Анатолий Юрченко.

После учебы в военно-морском училище Анатолий устроился гидрографом в Новороссийске. Когда семь лет назад ему предложили должность на старейшем маяке Черноморского побережья, говорит, согласился, не раздумывая.

«Работа на маяке — это образ жизни, наверно, уже. То есть маяку отдаешь всего себя, и других вариантов просто нет. Случайных людей тут тоже не бывает», — считает Анатолий Юрченко.

Геленджикский створный маяк работает без перерывов с момента своего основания в 1897 году. Он представляет собой двухэтажный каменный особняк со служебными квартирами и угловой башней, в которой и находится сам маяк. Французский архитектор Франсуа де Тонде оснастил свое детище первоклассной оптикой, которую используют и по сей день.

«Изначально путь кораблям освещала эта ацитиленовая горелка. На ней даже сохранился год выпуска — 1875. Заменили ее на электрическую лишь в середине ХХ века. Часть огромной системы вентилирования, которая обеспечивала круглосуточную работу газовой горелки, решили оставить, поэтому над электрической лампочкой по-прежнему находится уже не используемая газовая вытяжка», — передает собственный корреспондент «Кубань 24» Александр Тюкаев.

Принцип работы маяка прост. Внутри башни находится металлический короб, в него встроены три разноцветные пластины. Если моряки на верном курсе, они видят зеленый свет, если уклонились — красный.

Дальность видимости ночью — около 12 морских миль, а днем кораблям помогает вертикальная красная полоса на фасаде. Взяв ее за ориентир, капитан проводит от белой пирамиды высоко на горе условную линию, тот самый створ, который помогает кораблю определить верное направление.

«Линия створа — вот она, получается, это дневной створ. А ночью у нас три сектора получается: два красных и один зеленый посередине», — поясняет Анатолий Юрченко.

Геленджикский створный маяк пережил несколько войн, в том числе две мировых. Когда в 1942 году фашисты оказались недалеко от Геленджика, советские войска чуть было не разрушили здание.

«Многие маяки в окрестностях — Анапа, которая была немцами захвачена, Новороссийск, затем северная граница Геленджика, район Кабардинки, это Дообский маяк — были взорваны. А этот маяк был подготовлен к взрыву», — рассказала заведующая отделом современной истории Геленджикского краеведческого музея Татьяна Зиновьева.

Наступление немцев было остановлено, и маяк продолжил свою работу. Сейчас в его штате четыре человека, которые круглосуточно дежурят у источника путеводного света.

«Приходится постоянно что-то делать. Территория все-таки большая, много маячно-технических сооружений и помещений. Все это не так просто», — уверяет специалист первого класса Геленджикского переднего створного маяка Алексей Титов.

Одна только чистка старых хрустальных линз занимает по несколько часов практически каждый день, ведь даже небольшой слой пыли серьезно влияет на яркость маяка.

— А вообще много пыли садится?
— Много, очень много. А когда лампочка горит — так вообще.

Кстати, галогеновая лампа работает от обычной сети. На случай перебоев с электричеством рядом всегда есть резервный источник питания, ведь даже в эпоху навигаторов и спутниковой связи маяк не может остановить свою работу. Если электроника подведет, для моряка всегда будет гореть зеленый путеводный свет.

 

Автор: Александр Тюкаев

Авторы: Александр Тюкаев