На Кубани установят плиту памяти испанским диверсантам, воевавшим за Красную армию

В Кущевский район пришло письмо из Испании. В нем мэр города Лос-Алькасарес попросил отблагодарить местного краеведа за поисковую работу. Благодаря активисту из Кущевской, родственники испанского диверсанта, который воевал на стороне Красной армии, смогли узнать о месте и причине его гибели.

В Испанию работа Николая Мринского, председателя Кущевского районного общества историков-архивистов, попала случайно. Племянник погибшего диверсанта долгие годы вел поиски. Он списался по Интернету с краеведом из Кущевской, затем последовало знакомство и обмен информацией.

«Они с помощью Google кое-как что-то перевели, ну, смысл общий понятен. И они все это читали, благодарили, обнимали меня, посылали мне какие-то знаки в письме, поднимали бокалы, благодарили и так далее», — делится Мринский.

В своем очерке «Парашютисты приземлялись в полночь» Николай Мринский рассказывает о деятельности диверсионно-разведывательных групп на севере Кубани в 1943 году. Хорошо подготовленные минеры, разведчики и радисты должны были взрывать мосты, коммуникации, уничтожать гитлеровцев и полицаев. Такими спецгруппами командовали испанцы.

«У испанцев был боевой опыт, и у некоторых даже уже был боевой опыт на территории нашей страны. На Калининском фронте один из командиров групп, испанец взорвал шесть эшелонов. То есть эти люди очень ценны были, они были очень опытны, они все знали русский язык», — отмечает Мринский.

Однако из-за плохой погоды, несовершенства техники и неопытности летчиков большинство групп десантировали не там, где планировалось. Расстояние от предполагаемых точек высадки до фактических — от 80 до 100 км. Некоторых ранили прямо в воздухе, другие обморозили руки, потому что зимой десантникам по чьей-то халатности не выдали рукавицы, и они не могли держать оружие, третьи приземлились и вступили в бой с полицаями. Выжили немногие.

«Амадиа Парра Бернарде, вот он погиб в Каневской. Сейхо Куэрво в Щербиновской погиб. Хихон Ромеро Костано — в Каневской. А вот этого человека спасли, он выжил», — рассказывает историк.

Некоторых спасли и спрятали местные жители. Убитых похоронили в братских могилах. Николай Мринский, сам бывший военный, не может спокойно рассказывать об этой провальной трагической спецоперации.

«Я бы сказал, это цвет. Молодые все, здоровые, энергичные, и, к сожалению, погибли. Но хорошо, я понимаю, где-то домысливаю, хорошо, если дали бой, а некоторые группы дали достойный бой. А если взяли как тепленьких, руки обмороженные, стрелять не могут. Получается, что это, как это? Это вообще безобразие», — рассуждает он.

Увековечить имена героев, которые сражались с фашизмом на чужой земле — это меньшее, что мы можем сделать, считает Мринский. Он обратился с ходатайством в Щербиновский и Кущевский районы с просьбой обновить информацию на мемориальных плитах. Чиновники не отказали.

«Это будет мемориальная плита с краткой информацией о тех событиях 1943 года, о деятельности этой бригады на территории района. Конечно же, мы опубликуем на ней и отобразим фамилии и имена участников боевых действий», — заверяет и.о. главы Щербиновского района Сергей Цирульник.

Николай Мринский ожидает приезда племянника одного из испанских диверсантов и вместе с ним планирует принести цветы к братским могилам.

Авторы: Мария Николаева