На Кубани сотрудники Россельхознадзора задержали 400 тонн зараженной продукции

Товар, который не прошел санитарный контроль, пытались ввезти в Россию через порты Новороссийска, Темрюка и Туапсе. В последнем, например, не пропустили партию турецких персиков. Они были заражены бурой монилиозной гнилью.

Число карантинных объектов в списке Россельхознадзора превышает 100. Среди них есть те, которые уже уничтожили в крае тысячи деревьев.

Так, в небольшой теплице сотрудники и студенты Апшеронского лесхоз-техникума пытаются спасти то, что на Северном Кавказе полностью уничтожила огневка. Эта гусеница питается исключительно самшитом. Насекомое попало в Краснодарский край из Италии, оно съело уже 99% реликтовых лесов. То, что растет в этой теплице, спасли чудом.

«Мы же думали, что никогда такого несчастья с нами не случится. Думали, что самшит будет всегда. Сейчас никто не знает, как из семян вырастить самшит. Мы попробовали пока два метода стратификации: холодом, то есть замораживали; а второй кипятком. Но ни один способ не дал пока никаких результатов», — говорит директор Апшеронского лесхоз-техникума Виктория Харченко.

Когда огневка впервые появилась на Кубани, ученые сразу заявили, что она уничтожит весь самшит, необходимо вводить ЧС. Но российские законы не позволили спасти леса. Их нужно было обрабатывать специальными препаратами, которые запрещено использовать на особо охраняемых природных территориях, где как раз таки росла основная масса реликтовых деревьев. Однако и на других площадях остановить нашествие гусеницы не смогли.

«Почему мы не сохранили самшит? Потому что нет никакой экономической выгоды. Это порода, которая запрещена к рубке. И мы в течение нескольких лет добивались внесения самшитовой огневки в список карантинных вредителей, что позволило бы нам заниматься обработкой хотя бы в лесах, не на ООПТ, а на обычных землях гослесфонда. И в общем-то не официально нам сказали, мол посмотрите сколько там этого самшита на карте, и какую кучу бумаг, документов надо к этому готовить. В общем, проще на это махнуть рукой. Была бы это лиственница, где у нас там вся Сибирь, — это другое дело, и был бы экономический эффект», — сообщает старший научный сотрудник Института экологии горных территорий РАН Алексей Бибин.

Экономический эффект — это главный критерий, по которому оценивают потенциальный урон от того или иного вредителя. Если на плодовые сады нападает, например, американская белая бабочка, то ущерб очевиден. Нет урожая — нет заработка. Измерить в валюте нашествие еще одного насекомого — коретухи или дубовой кружевницы — ученые только пытаются. Она между тем уже заполонила леса Краснодарского края.

«Какой вред деревьям наносит коретуха пока неизвестно. Еще идут исследования. На рост дубов (а с ними и других пород, которыми питается насекомое) вроде бы не влияет. То есть деловая древесина, как принято оценивать лес, в стоимости не теряет. Значит, не страдает экономика. Следовательно, тратиться на защиту пока нет смысла. Арифметика потребителей. И, как мне кажется, она не позволяет смотреть в будущее. Хотя, огневка, коретуха, мраморный клоп или американская бабочка наверняка не последние иммигрировавшие вредители», — рассказывает автор проекта «Проскурина» Александра Проскурина.

Каких видов лесов может лишиться регион из-за вредителей-мигрантов, почему им потворствует российское законодательство, можно узнать в программе «Проскурина». Все выпуски после выхода в эфир доступны на YouTube-канале «НТК Эфир».