Кубанцы, побывавшие в фашистских лагерях, поделились воспоминаниями о войне

Сейчас на Кубани проживает более 15 тысяч бывших малолетних узников.

Детство Людмилы Васильевой закончилось в девять лет. В этом возрасте она перешагнула порог фабрики смерти. За колючей проволокой маленькая Люда томилась два года, сменила пять концлагерей. Но это трудно назвать жизнью, скорее  ежеминутной борьбой за жизнь. Голод, изнурительный труд, насилие и медицинские эксперименты нацистов. Мама умерла от истощения, папу заживо сожгли. На вопрос о том, что было самым страшным, без слез ответить не может.

«Самое страшное воспоминание — когда у нас брали кровь. Когда лежишь, как пласт, и подняться не можешь. Трудоспособных отбирали на работу, больных отбирали в одну комнату, сгоняли. Умрешь — не умрешь. Тиф был», — вспоминает Людмила Васильева, бывшая малолетняя узница концлагерей.

Во время Второй мировой в нацисткой Германии, в странах Третьего рейха и на оккупированных территориях действовали 14 тысяч концлагерей. На фабриках смерти содержали около 20 миллионов человек. Более половины из них были уничтожены. Среди погибших каждый пятый — ребенок. Узников заживо сжигали в крематориях, травили в газовых камерах, брали кровь для немецких солдат, на детях испытывали новые препараты. Например, Людмилу Григорьевну фашисты заразили гепатитом. Этот вирус нацисты выводили, чтобы заражать территории, освобождаемые советскими войсками.

«Загнали в церковь, и мама говорит: ну, наверное, сожгут. А потом утром говорит: слышу, на мотоциклах приезжают немцы. Открывают и погнали», — рассказывает Петр Янель, бывший малолетний узник лагеря.

Петр Янель может поделиться лишь воспоминаниями матери. Когда всю его семью угнали в Германию, он был грудным младенцем. Жили не в концлагере, а в трудовом.  Взрослые работали на немцев, дети ютились в бараках. От голодной смерти порой спасали объедки, которые сердобольные немцы подбрасывали малышам. После войны Петр с родными вернулся домой в Белоруссию. Там он сделал свою первую фотографию и вот уже полвека щелкает затвором профессиональной камеры.

Людмила Григорьевна тоже не собирается на отдых. Она уже два десятка лет руководит краевой общественной организацией малолетних узников. Петр и Людмила уверены: движение — это жизнь. А жить надо, ради памяти о тех, кто замучен в лагерях смерти.