Коронакризис повлек за собой цепочку самых различных последствий во всех областях жизни. В первую очередь под его влияние попала экономика и социальная сферы. Причем по масштабу нужно говорить о макрокризисе, поскольку ареал его распространения слишком велик.

Примечательно, что в отличие от закономерных кризисов, в основе которых типично лежат экономические и социальные противоречия и диспропорция, локдаун 2020 года – это форс мажор в чистом виде, один из тех, которых в будущем может становиться все больше.

В таких условиях основной удар пришелся на реальный сектор экономики: нарушение и заморозка деловых отношений, частичный разрыв производственных и сбытовых цепочек привел к остановке работы бизнеса. При этом многие не имели финансовой подушки, чтобы пережить несколько месяцев простоя. Как следствие, прогнозируемое падение ВВП в 2020 году, которое дает Всемирный банк, составляет 6%. Для сравнения, официальные цифры роста ВВП в 2019 году составили 1,3%, то есть для полноценного восстановления экономики может потребоваться около пяти лет. В итоге возврат к прежней жизни начинается с того, чтобы вытащить себя из образовавшейся финансовой ямы.

Однако правительство предусмотрело ряд поддерживающих мер, которыми в настоящее время смогли воспользоваться 32% предпринимателей России. Хорошая новость в том, что у 37% из них есть четкий план по восстановлению бизнеса.

Среди популярных мер господдержки, которыми воспользовались субъекты МСП, – продление сроков предоставления налоговой и бухгалтерской отчетности, сроков уплаты налогов, страховых взносов, моратории на проверку в 2020 году и на возбуждение дел о банкротстве, продление действия срочных лицензий и иных разрешений, кредитные каникулы и беспроцентные кредиты на выплату зарплат для малых и микропредприятий, работающих не менее года в определенных отраслях.

Среди социальных последствий коронакризиса в первую очередь называется риск сокращения рабочих мест, об этом свидетельствуют данные Минтруда: в мае 2020 года безработица выросла до 4,5 млн человек. Особенно уязвимой оказалась сфера услуг, которая не является областью первой необходимости и продукт которой легко может быть отложен или отменен.

Согласно опросам предпринимателей, наибольшей проблемой для бизнеса стала обязанность сохранения заработной платы сотрудникам в период вынужденной самоизоляции. Действительно, за время карантина бизнес стал активно развивать онлайн-форматы для стимулирования спроса, цифровизация влечет сокращение рабочей силы. То есть для части предпринимательства выбор лежал между двумя нежелательными сценариями, из которых предстояло выбрать наименее нежелательный: закрыть бизнес или сократить штат.

Меры господдержки экономики, безусловно, стали эффективным инструментом ее восстановления. При этом возможностей ведения реального бизнеса было не много. В кризис выиграла торговля продовольственными товарами и фармацевтика. Усугубило ситуацию падение спроса на внутреннем рынке, так, что предприниматели стали смотреть в сторону экспорта: для компаний среднего бизнеса он вырос на 10,7% за время пандемии, сообщает ТАСС.

Под ударом оказались субъекты МСП. Согласно отчету Высшей школы экономики «Влияние пандемии на закупки МСП», для 320 тыс. представителей малого бизнеса региональные рынки государственного и муниципального заказа могли быть единственным источником дохода. С учетом драматического падения спроса в наиболее пострадавших отраслях экономики, институт госзакупок получает дополнительную функцию, помимо обеспечения общественных потребностей, предотвратить расползание кризисных проявлений за пределы этих отраслей. Фактически, государственный заказ в текущих условиях обретает качество одной из ключевых мер структурной политики в рамках общего антикризисного пакета.

Однако представители закупочной отрасли констатируют падение по ключевым отраслям.

«За первое полугодие 2020 года рост в госзакупках наблюдался лишь в первые три месяца до введения ограничения, далее произошло заметное сокращение количества и объемов размещенных госзакупок, при этом инфраструктурные отрасли первыми показали падение. Так, полугодовые показатели отрасли водоснабжение, водоотведение, услуги по удалению и рекультивации отходов сократились на 94% по числу размещенных процедур, на 14% сократилось количество закупок по статье сооружения и строительные работы, на 57% — услуги транспорта и складского хозяйства. Все эти отрасли традиционно входят в ТОП-10 отраслей по закупочной деятельности», — пояснил генеральный директор площадки РТС-тендер Владимир Лишенков.

Сокращение закупок по ключевым отраслям, означает общий спад в экономике в целом и в госзаказе в частности. Тут можно сделать ставку на добавочный положительный эффект от бюджетных инвестиций в развитие инфраструктурных проектов как важнейших ресурсов национального развития. В ближайшее время правильным было бы сохранить рабочее состояние сетевых услуг, ЖКХ, транспорта не только для исполнения части майских указов президента, но и для создания импульса экономического развития всех смежных отраслей.

Руководитель направления «Контрактная деятельность и комплаенс-стандарты» ЦСР Ольга Анчишкина также подтверждает основополагающую роль госзаказа в стимулировании и стабилизации экономической системы в целом в разрезе отраслей и регионов и связывает это с целым рядом факторов.

«Во-первых, в российской экономике постоянно увеличивается доля госсектора. В 2016 году ЦСР оценил долю госсектора в 46%, а ФАС – в 76%. Государственный спрос консолидирован и является самым крупным. На этом фоне в закупках сложился особый сегмент, в котором и заказчиками, и поставщиками выступают государственные организации.

Мы называем этот сегмент «государство для государства» или Government to Government (G2G), и посвятили ему самостоятельное исследование. По нашим расчетам, не менее 360-400 тыс. госзакупок на сумму 550-670 млрд рублей проходят в таком режиме. Госпоставщики осуществляют коммерческую деятельность на 84 из 88 рынков госзаказа. Последствия роста доли госсектора и формирования G2G сегмента в госзаказе противоречивы. Но будем объективны, государство играет главную роль в самой практике контрактных отношений.

Во-вторых, государство является преимущественным заказчиком для целого ряда отраслей. Речь идет не только о космосе или инфраструктурных объектах. К примеру, рынок медицинских изделий – это на 80% рынок госзаказа. В период пандемии государственный спрос стал драйвером ускорения на этом рынке.

По итогам анализа коммерческих тенденций ЦСР отмечает следующее: в сегменте наиболее востребованных медизделий, обеспечивающих защиту и профилактику распространения вирусной инфекции, российские производители запустили производство и начали поставки продукции до этого не выпускавшейся в стране. В инновационном сегменте компании разработали, довели до товарной стадии и вывели на рынок новые и оригинальные решения специфических медицинских проблем, вызванных COVID-19. И, наконец, в сегменте стандартной и типовой продукции увеличился объем реализации.

В-третьих, государство закупает новые, не бывшие в употреблении продукты. Это значит, что госзаказ стимулирует именно производство продукции, создание и сохранение рабочих мест, всю кооперационную цепочку. Такое структурное влияние на экономику имеет чрезвычайно важное значение».

В вышеупомянутом отчете ВШЭ наглядно демонстрируется, как в карантинный период в регионах, где выделяются самые большие бюджеты на госзакупки, наблюдался экономический рост. Совокупно он составил около 32% с февраля-апрель 2020 по сравнению с аналогичным периодом 2019 года. В этих регионах предпринимателям среди субъектов МСП удалось заработать порядка 104 млрд рублей с 1 февраля по 20 апреля 2020 года. При этом бизнес говорит о том, что доступ к стабильному рынку сбыта более важен, чем доступный кредит.

Таким образом, развитие госзаказа – верный стимул для восстановления экономики в докризисных значениях. Государство ориентирует субъектов экономики на вхождение в его периметр, предлагает успешные практики и готово помогать даже на микроуровне.