Беженцы из Донецкой и Луганской народных республик рассказали о преступлениях националистов
В Краснодарском крае следователи фиксируют историй о гибели людей, о бомбежках и разрушенных домах. Эти свидетельства в дальнейшем лягут в основу уголовных дел.
«Я все это видел: как издевались над мирными жителями, как украинская армия заходила в Славянск, Краматорск, как людей давили, к примеру, заходили украинские десантники из 25 бригады. Я вступил в ополчение, служил в батальоне «Восток» от начала и до конца», — рассказывает командир отделения народного ополчения ДНР Алексей Пшиченко.
Алексей Пшиченко вывез семью в Краснодарский край. Сейчас его родные в безопасности, и он скоро вернется на фронт. Уже шесть лет мужчина защищает тех, кто сам не может за себя постоять.
«Моя сваха шла, вышла от дома сына. И снаряд со стороны села Тоненького, с украинской стороны прилетел, и ее разорвало. И мы не могли два дня ее забрать с дороги, чтобы похоронить», — говорит беженец из ДНР Анатолий Белый.
Беженцы рассказали, что неонацисты, начиная с 2014 года, прицельно били по жилым кварталам из «Градов» и минометов. Они не жалели ни женщин, ни больных, ни детей.
«Детские сады, школы, административные здания. Школы в первую очередь. Авиацией били, и очень сильно обстреливали системами «Град», — рассказывает беженец из ДНР Александр Кучменко.
Семье Бородиных из Мариуполя, можно сказать, повезло. Последний месяц Людмила Бородина с мужем просидели в порту. Этот объект ВСУ не бомбили, но люди натерпелись от голода и холода. Выбраться сумели по открытому Россией гуманитарному коридору.
«В России нас встретили очень хорошо: накормили, напоили, согрели. Мы долго не ели и не пили, жили в холоде. Мы приехали к внуку в Краснодар 28 числа. И вот по сей день оформляем документы. Мы хотим получить российские паспорта», — делится беженка из Мариуполя Людмила Бородина.
Рассказы беженцев о том, что им пришлось пережить на ставшей чужой родине, фиксируют сотрудники краевого СУ СК РФ. Они опросили уже более 2 тыс. человек. Задача — сделать все, чтобы ни один военный преступник не ушел от заслуженного наказания.
