Память ушедших народов: станица Шапсугская

Сейчас Шапсугская почти слилась с районным центром — Абинском. Едешь по объездной трассе: справа коттедж — это Абинск, а там — на бугре — небольшие хатки — это уже станица Шапсугская. Изначально же между ними было почти два десятка верст.

Абинское укрепление и Николаевское укрепление (названное в 1863 году станицей Шапсугской) были основаны в 1834 году сподвижником генерала Ермолова в Кавказской войне генерал—лейтенантом Алексеем Александровичем Вильяминовым. Оба укрепления были предназначены для защиты от горцев. Самым сильным из немирных черкесских племен в ту пору были шапсуги, проживавшие от этих мест до Черноморского побережья. Кавказская война, растянувшаяся почти на столетие, закончилась эмиграцией в Турцию тех черкесов, кто не пожелал принять подданство Российской империи. В их числе оказались практически все шапсуги, имя которых сохранилось в названии выросшей на месте Николаевского укрепления станицы.

Сейчас местные жители мало что знают об этой части истории своей станицы. Спроси прохожего — вряд ли он ответит, кто такой Алексей Вильяминов? Вряд ли вспомнит, что в Николаевском укреплении побывали Лермонтов и Бестужев–Марлинский. Зато наверняка расскажет про дольмены, которых в округе немало, и к которым регулярно едут самые разные туристы — от простых любопытствующих, до сторонников различных, порой замысловатых, духовных практик. Именно с дольменами ассоциируется сегодня в станице Шапсугской слово «история». О самих же дольменах, хоть они уже давно и подробно изучены, на самом деле известно очень немного.

 

Постройки — усыпальницы из нескольких мегалитов (больших камней), существуют по всему миру. Особенно много их в районе Средиземноморья — от Иберийского полуострова и северной Африки до Балкан, Ближнего Востока и нашего Западного Кавказа. Но вообще-то дольмены (в переводе — каменный стол) встречаются и в Скандинавии, и на Британских островах, и на Урале, и даже в Корее. Впервые на дольмены обратил внимание в 1660 году священнослужитель Йохан Пикард из маленького городка Куворден, что в провинции Дренте (Нидерланды). Он пришел к выводу: дольмены построены… великанами. Также именно в Дренте 21 июля 1734 года был введен закон об охране дольменов. В ту пору крышки этих исторических сооружений использовались для укрепления дамб, строительства церквей и домов.

Изучение же дольменов началось намного позже — уже в двадцатом столетии. Археологи, обследовавшие множество дольменов по всему миру, пришли к выводу – все они использовались как склепы, причем не для одного человека, а для многих. По оценкам ученых количество захоронений в одном дольмене могло достигать нескольких десятков. Скорее всего, каждый дольмен служил нескольким поколениям семьи или рода.

Большинство дольменов были разграблены еще в древности, тем не менее, археологам удалось найти в них немало артефактов, позволяющих систематизировать народы, возводивших эти сооружения. Так ни у кого не вызывает сомнения факт, что в западной Европе дольмены строили племена так называемой «культуры воронковидных кубков», а на Западном Кавказе — «дольменной культуры». И это были разные народы. Но что это были за народы, на каких языках они говорили, сохранились ли их потомки сегодня — не знает никто. Да и немудрено. Те же дольмены станицы Шапсугской построены 3—5 тысяч лет назад. Письменных свидетельств об этом периоде не существует. Только гипотезы.

По одной из гипотез строителями кавказских дольменов были предки автохтонных (коренных) народов региона — в том числе и современных адыгов. Если гипотеза верна, то дольмены в окрестностях Шапсугской строили безымянные далекие предки шапсугов, имя которых мы слышим в названии станицы.

Впрочем, легенды адыгов предлагают другую версию появления мегалитов. Они рассказывают о злобных карликах и добрых великанах, которых карлики хитростью заставили построить дома для себя. Об участии в этом действе предков легенды молчат.

Русские же нарекли дольмены «Богатырскими хатками», но звучное название не защитило тысячелетние мегалиты от разрушения. Те дольмены, которые не разрушило время, разрушили люди. Они словно забыли, что память о прошлом должно сохранять и передавать, как эстафету, одно поколение другому. И так —  каждое столетие и каждое тысячелетие.

Чтобы наши потомки, как и мы, могли прикоснуться к истории.