Олдскульная традиция потопов: как без ливневки «плыл» Екатеринодар
После любого ливня 30 лет назад в Краснодаре по колено заливало Старый центр и трамваи останавливались.
После дождей 20 лет назад плыли Авиагородок, улицы Восточно–Кругликовская и 1 мая, а воду из частных дворов и подвалов многоэтажек сутками откачивали пожарные и солдаты соседних воинских частей.
Город десять лет назад стал прирастать Музыкальным микрорайоном и обрел новую достопримечательность — «Московское море».
Впрочем, новую ли? В истории Екатеринодара — Краснодара трудно найти улицу, которая бы не «плыла» после дождей, или эпоху без потопов. Заглянем в архивы.
Что ни яма, то канава
Первое упоминание в исторических источниках о затоплении улиц Екатеринодара, об их плачевном состоянии и грязи относится к апрелю 1825 года. Тогда вышло распоряжение Кубанского казачьего войска о всеобщем рытье канав для стока дождевых и паводковых вод в реку Кубань: «Исправлять в городе Екатеринодаре улицы, именно: копать каналы для истечения воды, смотря по удобностям, к рекам Кубани и Карасуну или к озеру, называемому Ореховым». Срок проведения работ устанавливался «каждую субботу с конца апреля до времени окончания сенокоса».
Небольшое пояснение: озеро Ореховое располагалось в начале современной улицы Тургенева, недалеко от Кубани. Позже было осушено и засыпано.
Вообще, подобные общегородские «субботники» практиковались в Екатеринодаре еще с 1823 года, а с апреля 1825 года стали обязательными. Все эти меры были вызваны необходимостью хоть как-то преодолеть воздействие болотистой местности: «Лужи, коими покрывались почти все улицы, даже при самых летних жарах истреблялись весьма не скоро».
«Московское море». Фото Виктории Перевязко, «Кубань 24»
Следующее упоминание о проблеме луж и грязи на улицах Екатеринодара относится к 11 октября 1830 года. Некто М. Соболев, находящийся в Екатеринодаре по долгу службы, пишет в письме своему другу: «Что тебе сказать о единственном городе Черномории? Это пребольшая, красивая деревня, с длинными до трех верст, прямыми улицами, на коих преглубокая грязь лежит не менее полугода»
В. Ф. Золотаренко в 1845 году в своей рукописи отмечает: «Город имеет в длину более двух, в ширину более одной версты. Большая улица называется Красною. Она вымощена деревянным тротуаром для пешеходов».
Декабрь 1847 года. В годовом отчете Черноморского казачьего войска, подписанного исполняющим должности наказного атамана Г. А. Рашпилем, так характеризуются улицы Екатеринодара: «Важное неудобство в Екатеринодаре то, что в нем нет ни одной мостовой и даже ни одного канала для спуска воды, отчего город заливается водой, образовываются лужи, а грязи столько, что в период осени и весны по улицам с величайшим трудом проходят, а проезд на колесах в иное время вовсе невозможен».
Также интересна запись о Екатеринодаре из военно-статистического описания Черноморского казачьего войска, сделанная в ноябре 1851 года: «Улицы осушаются посредством выкопанных каналов, проведенных по каждой улице по обе стороны для стока воды. Каналы эти от времени наполняются тиной, и обыватели не стараются о возобновлении оных. На самой же главной улице, называемой Красной, в топких местах насыпается кирпичный щебень и песок, но, несмотря на это, проезд бывает затруднителен, суммы же на осушение города никакой не предназначено».
Нетрудно заметить — после первого описания проблемы затопления улиц в 1825 года минуло 26 лет, но изменений к лучшему не произошло.
Благоустройство улучшилось, Красная утрамбована
Наказной атаман Черноморского казачьего войска Г. И. Филипсон 9 марта 1856 года издает следующий приказ: «По случаю глубокой грязи, ежегодно бывающей в Екатеринодаре в ненастные погоды, устроены на главной и других улицах города тротуары из деревянных досок для пешеходов. Ныне дошло до сведения, что некоторые лица позволяют себе ездить по тротуару на верховых лошадях, а другие водить лошадей по ним в руках, при встрече с пешеходами принуждают их сворачивать в грязь».
Канава на городской улице. Фото Госархива Краснодарского края.В 1858 году в Санкт-Петербурге выходит книга И. Д. Попки «Черноморские казаки в их гражданском и военном быту». Вот отрывок из книги: «Эти улицы, кроме дарового цвета луны, когда он есть, не знают другого освещения. В начале нынешнего столетия оне были очень широки и по бокам ровны. Теперь ширина их несколько сузилась и бока сделались зубчаты, словно речные берега, испытавшие частые обвалы. И действительно, их непрочные заборы, подгнивая в своем основании, часто требуют перестановки, а каждая перестановка в своем основании, неизвестно для какого именно общего блага, выдвигает их вперед, все ближе и ближе к фарватеру улицы».
В 1861 году историк Ф. А. Щербина пишет свои впечатления о Екатеринодаре: «По улицам прекрасно видны были в разных местах болотца или чернеющая грязь вперемежку с сухими кварталами».
Есть интересная запись из Госархива Краснодарского края, датируемая 1864 годом: «Благоустройство города улучшилось: главная улица — Красная — была утрамбована, сбоку от мостовой сделаны канавы, а по правой стороне от богадельни до Мариинского училища проложен тротуар. Домовладельцы прибили доски с номерами домов».
В 1865 году выходит приказ по Кубанскому казачьему войску: «Продолжить работы по осушению Екатеринодара и шоссированию в нем главной улицы, а также дамбы между городом и бывшим аулом Энем». Нетрудно заметить, что проблема затопления улиц еще не исчезла. Под «шоссированием главной улицы» подразумевалось мощение Красной.
Первый и второй «блины» и прогнозы
В марте 1866 года в Екатеринодаре был создан специальный комитет, которому поручили «Производство изыскания грунта, нивелировку и другие предварительные работы, от которых зависит составление проекта устройства шоссе».
После были выписаны из Европы формовые чугунные доски для дренажа. До Екатеринодара они добирались долго — сначала по ошибке попали в Финляндию, позже их переслали в Екатеринодар. Чугунные трубы изготовили на месте, а цемент закупили в Одессе.
Проект закончился крахом: всю эту новую систему дренажа и осушения смыло в первую же осень. После фиаско специальный комитет разогнали.
По свидетельству городского врача Абессаламова, в 1874 году Красную пытались шоссировать повторно (о других улицах города речь не шла вовсе). В итоге вымостили два квартала Красной. Но шоссе вышло такое, что «даже извозчики упрашивали своих седоков позволить им объехать ту улицу, боясь испортить коней».
Царское правительство и местные власти по большей части оставались равнодушными к осушению улиц Екатеринодара из-за дороговизны работ и отсутствия средств в войсковой казне.
Газета «Кубанские областные ведомости» 18 января 1895 года публикует официальный прогноз по осушению улиц Екатеринодара: «Общая длина их (улиц) определялась в 110 верст, из них замощена четверть, а на остальное требуется 1 миллион 800 тысяч рублей серебром. До сего времени город с большим трудом расходовал на мощение и осушение 50 тысяч в год, следовательно, имеется возможность их замощения за 36 лет. К 1931 году весь Екатеринодар будет замощен».
Улица Красная, квартал между Карасунской и Кирпичной, 1911 год. Фото myekaterinodar.ru.В начале 1890-х годов в Екатеринодаре насчитывалось чуть более 68 тыс. человек населения. В городе имелось 34 улицы и четыре площади. По внешнему образу он все еще походил на большую станицу. И таким он оставался до начала XX века.
Более-менее благоустроенными по состоянию на начало 1890-х годов были улицы, где проживала казачья знать, купечество и улица Красная, на которой был устроен деревянный тротуар. «Кубанские областные ведомости» писали: «Улицы представляют сплошные болота, по которым безопасно можно проехать только имея кучером человека, хорошо изучившего уличные фарватеры».
Некто Альберт фон Розен (по свидетельствам современников – авантюрист и мошенник) представил городским властям проект выкладки улиц и площадей камнем, запросив за это в вечное владение 50 тыс. десятин кубанской земли с лесами и угодьями. Это составляло баснословную сумму, ведь только 10 тыс. десятин земли тогда стоили 5,5 млн рублей.
Другой делец, чье имя история не сохранила, уверял, что поскольку город расположен на болоте, надо принять его проект — покрыть улицу Красную чугунными плитами, что было очень дорого.
XX век начинается — проблема остается
Городские власти тем временем создают специальную комиссию и предписывают ей: «Устроить полотно дороги по улицам таким образом, чтобы она, с одной стороны, годилась под шоссе, а с другой — и без оного удовлетворяла бы стоку дождевых вод».
В 1898 году сам начальник Кубанской области отмечал в местной газете: «Выпавший снег в декабре настолько испортил мощенные улицы, что экипажи могли двигаться только тогда, когда лошади шли шагом. Выбоины были так часты и глубоки, что каждый извозчик рисковал сломать ноги животным или экипаж».
Надо отметить, что в конце 1890-х годов протяженность улиц Екатеринодара составляла 87,5 верст, а замощено было 22 версты. Лишь улица Красная имела уличное электрическое освещение, другие, при том далеко не все, освещались керосиновыми фонарями.
Активно осушать и мостить улицы Екатеринодара начали только в XX веке, когда строительство особняков в Старом центре побудило их владельцев задуматься о состоянии улиц перед их домами.
Фото Николая Хижняка, «Кубань 24».Именно тогда на мощение улиц стали выделять значительные средства из городской казны, а также средства, собранные Общественным собранием (по сути теми же богатыми горожанами, что лоббировали решение вопроса). Тогда к решению этой городской проблемы подключились ведущие екатеринодарские архитекторы: Н. Д. Малама, И. В. Рымаревич-Альтманский, Н. М. Козо-Полянский. Первым же еще в 80- годах 19-го столетия эту задачу пытался решить В. А. Филиппов.
При этом речь шла не столько о строительстве ливневой канализации (она по-прежнему присутствовала лишь фрагментарно и состояла из открытых канав, отводивших стоки в Кубань или Карасуны), сколько о способе мощения улиц и тротуаров. Для горожан было важно, чтобы после снегопадов и ливней устроенные мостовые не сползали в Кубань или Карасун, как, увы, бывало неоднократно. Лужи же на мостовых екатеринодарцы готовы были и потерпеть — лишь бы без грязи.
В итоге уже к 1912 году в Екатеринодаре было замощено более половины имевшихся дорог (тогда в городе было 95 улиц общей протяженностью 118 км). Грязи в городе стало значительно меньше. Но вода после ливней оставалась.
Первые же ливневые канализации в современном понимании в кубанской столице появились уже после переименования ее в Краснодар. В конце 1920 — начале 1930 годов в центре города стали прокладывать не связанные в единую сеть ливневки из керамических труб диаметром около 40 см с негерметичными стыками. Но это уже другая история.
Авторы: Алексей Куликов
